Читать «Ах ты... дракон!» онлайн - страница 430
Елена Белова
И в помощь и доброту со стороны — тоже. Почти.
Но сейчас-то, сейчас…
Они шли с восточного края поселка, и ветер дул им в спину, кружа в стылом воздухе пыль и песок пополам с горькой солью. И было их не пятеро, а куда больше, и разномастные теплые одежки ничуть не походили на прекрасные «покровы». И лица были у них самые обычные, без того сияющего ореола, про который вещали молитвословы. Но мальчишкам и девчонкам полумертвого поселка нежданные гости показались только что шагнувшими с небес! И грязноватая соль казалась сияющей оболочкой, и лица с одинаково-потрясенным выражением — самыми прекрасными в мире!
Они все-таки пришли.
Девчонка все же добралась, и они пришли…
И, кажется, не собираются просто развернуться и уйти…
Неужели их заберут отсюда? Неужели выжившие ребята еще увидят что-то, кроме серого камня и желто-бурых туч, перегоняемых с места на место злобно-неугомонным ветром? Неужели будет еще что-то, кроме сухих лепешек и порции вечно пересоленной каши? Неужели можно будет потрогать зеленые листья, вдохнуть аромат распустившегося цветка?
Неужели…
Поселок встал на дыбы. Распахивались окна. Появлялись и в шоке застывали на пороге тощие фигурки в буроватом бесформенном тряпье. Нерешительно тявкнула собачка, которую одна девчушка из последнего набора новичков ухитрилась притащить с собой и каким-то чудом выкормить, деля с ней свою порцию… Заворочалась на постели в полубреду больная Ринка. Зажала рукой рот, чтобы не вскрикнуть, ее подруга, так и сжимавшая в руке выбранное для похорон платье. Обессилено привалился к стене Тари, самый старый в этом поселке — ему уже было двадцать четыре. В этом солено-ледяном кошмаре он продержался семь лет. И сейчас, в этот момент, он почему-то больше всего был рад тому, что тряпка, замотавшая его лицо по самые глаза, скрывает мокрые щеки. Здесь только девочки могут позволить себе плакать, девочки и новички (сколько он в свое время утешил таких мальчиков и девочек… и у скольких постелей потом стоял, не в силах помочь, и скольких похоронил). Ему нельзя.
Но сейчас, вот сейчас, в эти несколько мгновений, он мог позволить себе слезы. Их все равно никто не увидит.
И все же поверили не сразу.
Только когда из группы пришедших вырвалась девчонка в длинной плотной юбке и теплом, ловко скроенном полушубке — та самая, их девчонка, которая неделю назад на свой страх и риск ушла в Шаг.
— Ребята, мы за вами! Там снег в городе, там… там хорошо, нам помогут…
— Снег? — по темному от голода и вечного ветра лицу Митаса поползла недоверчивая улыбка.
Девчонка протянула к нему раскрытую ладонь:
— Вот, снежок, видишь? Снежок! Я слепила, я с собой взяла. Там снег, там нет песка, там теплый дом для всех…
— Снег… — слушал и не слышал южанин Митас. — Пожалуйста… можно потрогать?
Кто-то из пришельцев, как-то сдавленно прошипев сквозь зубы нечто невнятное, уже тянул со спины мешок и дергал завязки. Из домиков, несмотря на бурю, выходили и выбегали, забыв закутаться, ссыльные ребята. И Тари собрался с силами и отлепился наконец от стены, чтобы напомнить бестолковым младшим про одежду, про хвори… и про осторожность, пятеро богов, при появлении незнакомцев.