Читать «Азовский» онлайн

Сергей Могилевцев

Азовский

20 декабря 1968 года. Пятница

Мне нравится на уроках изучать своих одноклассников. Прямо руки дрожат от волнения, когда изучаешь какого-нибудь застывшего от страха за свою внешность юнца, или девицу с томным и нежным, как у пушкинских барышень, взглядом. Особенно хорошо изучать во время лабораторных по химии, или во время урока по географии, когда сидят все с открытыми ртами, слушая очередную историю нашего Кеши, а ты, вжавшись в родную парту, с замирающим сердцем исследуешь знакомые и такие чужие затылки, профили и прически. А потом, ловя неожиданно на лету чей-то удивленный испуганный взгляд, невинно так отводишь глаза, словно ничего не случилось. О музыка, о восторг, о непонятное наслаждение этих сладких минут! До того, правда, момента, когда не придет тебе в голову мысль, что кто-то на задних партах, какой-нибудь Изя, или, того хуже, какая-нибудь девица с бледным и томным взором, тоже так ненавязчиво, так лениво тебя изучает. Затылок твой, или, к примеру, форму ушей. Внешность, одним словом. А это, если честно признаться, вопрос для меня довольно болезненный. До такой степени неприятный вопрос, что о внешности своей я предпочитаю не думать. Не думать, не говорить, и даже не смотреть в зеркало. А потому расскажу лучше о чем-нибудь более интересном. О том, например, что произошло сегодня после уроков. Вы не поверите, но вся эта история настолько невероятна, что стоит о ней рассказать подробнее.

После школы я пошел слушать пальмы. Я всегда хожу слушать их в это время. Не тогда, когда, гордые и зеленые, с большими ажурными листьями, они торжественно и радостно смотрят в сторону теплого летнего моря, а сейчас, в декабре, когда на улице минус пятнадцать. Вообще-то такая температура для нашего города непривычна, у нас обычно очень тепло, сказывается близость Черного моря, и иногда даже среди зимы расцветает горный миндаль. Существует такая легенда, что природа в Крыму перепутала листки своего отрывного календаря, они разлетелись у нее, поднятые ветром, пришедшим с вершин крымских гор, и кружат вдоль побережья, сменяя зиму летом, а осень – весною. И сколько ни пытается рассерженная богиня-природа собрать свой рассыпанный календарь, это у нее не выходит. Именно поэтому иногда летом у нас падает град со снегом, а в декабре расцветает горный миндаль.

Зрелище это поразительное до невозможности: среди снега и окоченевших ледяных камней белые гроздья цветов кажутся ненастоящими, выдуманными, вырезанными из бумаги. Вроде тех неживых цветов, что продают иногда по воскресеньям у кладбища. Говорят, что миндаль, расцветший во время зимы, приносит счастье и удачу тому, кто первым увидит его. Не знаю, правда ли это, или красивая сказка. Не знаю также, расцветет ли миндаль этой зимой. Пальмы, во всяком случае, не распустятся ни за что. Может быть, они не оживут даже весной. Они, скорее всего, погибнут, не сумев пережить жестоких морозов.

Я не могу ответить, почему прихожу сюда каждую зиму. Это не объяснишь словами, это можно лишь описать в большом и красивом романе – авторы больших и красивых романов умеют объяснять подобные вещи. Быть может, их могут объяснять некоторые поэты. Не все, а лишь те, которые чувствуют свое одиночество. Которым холодно так же, как пальмам, стоящим в снегу рядом с остывшим морем. Пальмы здесь чужаки. Чужакам всегда холодно и одиноко.