Читать «Такая разная Блу» онлайн - страница 34

— Любовь, наверное, слишком сильное слово, — ответил Уилсон. Я усмехнулась.

— Я серьезно! — возмутилась я, не в силах сдержать улыбку. — Вся эта хрень, которую люди говорят о способности быть самим собой просто…

— Чушь?

— Да. Это работает, только если ты не лузер. А если ты лузер, лучше не будь собой.

Теперь настала очередь Уилсона стонать, но я поняла, что он простил меня, и я немного смягчилась.

— Как насчет того стихотворения, которое вы цитировали на днях? «Никто». Думаю, оно больше подходит.

— Стихотворение Дикинсон? — Уилсон был страшно удивлен тем, что я помню об этом. Уточняя, он поднял брови от удивления, словно не верил, что я могу иметь в виду именно Дикинсон.

Я — Никто. А ты — кто?

Может, тоже ты — Никто?

Значит, здесь теперь нас двое?

Тс-с! Узнают — вмиг прогонят…

Я кивнула.

— Да, оно. Думаю, мы бы подружились со стариной Диком. Потому что я тоже никто.

— Старина Дик на самом деле Эмили Дикинсон, — губы Уилсона дрогнули в улыбке.

Я прекрасно знала, кто написал стихотворение, но мне очень нравилось смешить его.

— Это стихотворение можно отнести к каждому из нас, потому что все мы чувствуем себя никем. Словно мы только наблюдаем со стороны. И все чувствуем себя потерянными. Но я уверен, что именно это и делает нас кем-то. И ты тоже кто-то, Блу. Ты можешь быть произведением искусства, а можешь быть частью композиции.

Глава 6

Павлин

Наступил ноябрь, а вместе с ним изменилась и погода. Пустынная жара уступила место мягкому климату, и, хотя в Вегасе и Боулдер-Сити росли в большинстве пальмы, осень все равно была чарующе прекрасна. Все чаще стал появляться Мейсон. Он частенько катал меня на своем байке. И нужно сказать, что мне нравилось проводить с ним время. И тогда, когда поездка заканчивалась, и тогда, когда угасала страсть, и тогда, когда мы смотрели друг на друга, тяжело дыша, и я не знала, что сказать. Я всегда с нетерпением ждала его появления и была готова поехать с ним куда угодно. При этом я никогда не притворялась влюбленной, но его, казалось, такое положение вещей вполне устраивало.

Вот почему я страшно удивилась, когда его брат, Брендон, появился на пороге нашего дома ночью в четверг. Мэнни и Грасьела были у меня и смотрели по телеку «Американского идола» — любимое шоу Мэнни. При этом мой друг свято верил в то, что поет в десятки раз лучше всех участников передачи и демонстрировал нам свои умения во время рекламных пауз, зажав в руке воображаемый микрофон. Надо сказать, он был совсем неплох, умело компенсируя недостаток таланта артистичностью. Обычно Грасьела выступала его главной фанаткой, но сегодня она часто поглядывала на телефон и нервно расхаживала взад-вперед по комнате.

В последнее время Грасьела часто действовала мне на нервы. Она начала выпрямлять свои длинные кудрявые волосы так, что теперь они рассыпались по ее плечам, а челка ниспадала на левый глаз. Точь-в-точь как моя. Прежде ее макияж состоял из туши и губной помады. Теперь же она пользовалась тонкой черной подводкой, завивала и тщательно подкрашивала ресницы и делала себе смокиайс. Джинсы и футболки плотно облегали ее тело, а еще ей удалось раздобыть себе ботфорты. У нее не было ни соблазнительных бедер, ни груди, и новый образ выглядел так, словно она вырядилась на Хэллоуин. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что она копирует меня, только выглядела она при этом смешно. Когда я увидела ее в таком виде впервые, то задумалась, не выгляжу ли я так же.