Читать «Исповедь отшельника» онлайн - страница 98

Он сделал шумный глоток чая. Причмокнул, как дед какой-нибудь. Ему бы еще кусок сахара на зуб…

Миру передернуло. Она не верила Коле Иванову. Но на миг допустив, что вся его история – правда, госпожа Салихова испытала чувство омерзения. «Сынок» не просто не нравился ей, он вызывал неприязнь. Причем настолько сильную, что Мира решила выкинуть чашку, из которой он сейчас пьет чай.

– Марине было трудно поднимать ребенка одной, – продолжил Коля. – Она понаехавшая, в Москве никого, да и там, откуда родом, тоже померли все. Поэтому неудивительно то, что она к сектам прибивалась. Получала там поддержку, моральную и материальную. Только когда выяснялось, что взять с Марины по большому счету нечего, изгоняли ее. Но благо в те времена сект было достаточно. И вот как-то, будучи сайентологом, она попала в богатый дом. И хозяйка оказалась очень похожа на Колю. А скорее Коля на нее. Те же глаза, подбородок…

Антон посмотрел на Миру со значением. Типа, а я что говорил?

– Были у меня сайентологи, – нервно выпалила госпожа Салихова. – Охранник, дурак, пропустил, не знала, как выгнать. Много говорили и книжку оставили. Больше я их не видела.

– Да, но Марина еще пару раз приходила в дом в твое отсутствие. Охранник из сайентологов был. И много всего рассказал Марине о Салихове и жене его. Поняла она, что вы биологические родители ее сына. Думала рассказать тебе, да побоялась, что отберешь ребенка. Привязалась она к Коленьке, полюбила, как родного. И ушла из дома твоего и из секты. В другую подалась. Я не помню какую. Все мое детство – это скитание по каким-то общинам. Меня учили то одному, то другому. Начиная от молитв, заканчивая пищевыми пристрастиями. Вчера я стоял на коленях у иконы и кушал картошку с квашеной капустой, а сегодня уже возношу хвалу солнцу и клюю зерна. И все с благоговением и радостью. А иначе как? Я послушный. Я верю всему, что мне говорят. Я учусь, принимаю и… Забываю, едва попадаю в другие условия. В школу я пошел поздно, в восемь лет. Там меня дразнили. Вскоре начали бить. Я просил Марину забрать меня оттуда, но она сделала это только после того, как я окончил начальную школу. Она как раз примкнула к новой секте, и мы отправились в отдаленные регионы проповедовать, потому что в Москве и области, а также крупных городах Центральной России всем уже осточертели экзотические религиозные конфессии, и их представителей не просто гоняли, начали бить. Кочевая жизнь мне нравилась, жаль, быстро закончилась. Марина заболела серьезно, и нам пришлось вернуться в Москву. Жили мы в общежитии. В одиннадцатиметровой комнате. Спали на креслах-кроватях. Между ними был впихнут шкаф. Остальную мебель заменяли религиозные книги. Мы их стопкой складывали, накрывали чем-нибудь, и получались стол, тумба, табуреты.

Он рассказывал историю своей жизни с такой бесстрастностью, будто вслух читал книжку, которая ему совершенно не интересна. Лицо каменное. Глаза пустые. Как у рыбы.