Читать «Исповедь отшельника» онлайн - страница 122

– Ой, откуда это у тебя? – всплеснула ручками-веточками она.

– Это? – уточнила Маша, указав на браслет.

– Да. Его Лариса сплела для своей мамы. Но та высмеяла подарок и отказалась даже мерить. Но Лариса сохранила его в надежде на то, что мать когда-нибудь оценит и браслет, и ее саму. Потом он стал символом материнской нелюбви. Лариса так его и называла.

– Я нашла этот браслет в столе Назарова, – поделилась с Лидусей Маша. – Как и слоника Афанасьевны.

– Как же эти вещи оказались там?

Была у Маши мысль, только ей она ой как не нравилась. Но, как оказалось, Лидуся подумала о том же, что и она:

– Серийные маньяки оставляют на память что-то из принадлежащего своим жертвам, – сдавленно проговорила она. – Кто-то срезает волосы или ногти, кто-то снимает чулки и кольца…

– Но дорогие сердцу безделушки – лучшие трофеи, – закончила ее мысль Маша. И сглотнула, вспомнив об отсутствующем скальпеле.

– Уверена, всему этому есть объяснение.

– Я тоже. Но мы обязаны позвонить.

– Да, ты права. – Лидуся выбежала из кабинета Назарова со словами: – Я за телефоном!

Глава 5

Мира сидела напротив следователя, имени, отчества, фамилии и звания которого не запомнила. Про себя Мира нарекла его Богомолом – мужчина ей напоминал это насекаемое. И если бы Мира была самкой его вида, то с удовольствием бы откусила этому о́собю голову. Но не после, а вместо секса. Следователь госпоже Салиховой категорически не нравился. На его фоне Хоббит смотрелся душкой. Возможно, так было задумано, и эти двое разыгрывали классическую киношную комбинацию «хороший-плохой полицейский», хотя она не была уверена, что в жизни все происходит точно так же, но Назаркин хотя бы на человека похож, а не на насекомое.

В кабинете следователя Мира находилась уже минут сорок. И не одна, а, если так можно сказать, с группой поддержки, то есть с адвокатом. На нее работало несколько юристов, но Мира позвонила старому прохиндею Цукербергу. Адвокату перевалило за семьдесят, он был так мал ростом и худ, что мог бы при желании уместиться в собственный дипломат. Носил галстук-бабочку, подтяжки и кепку-бейсболку! Выглядел как полный чудик, но был, пожалуй, самым адекватным мужчиной, с которым Миру когда-либо сводила судьба. Цукерберг еще на Салихова работал. Вытаскивал его из всех «задниц». И даже в девяностые сочетание бабочки, подтяжек и бейсболки казалось странным. А уж теперь…

– Неужели вы не видите, что это не я? – спросила Мира, обращаясь к Хоббиту. Они второй раз просмотрели записи с камер, нарезанные в один ролик, и госпожа Салихова решила сама взять слово – до этого с полицейскими общался Цукерберг.

– Это вы, – ответил за Назаркина Богомол. И снова нажал на «плей». – Вот вы включаете свет в фойе, в нем камера не инфракрасная, поэтому не видно, как вы вышли из кабинета, в котором спали. Вот идете по направлению к спальне, открываете дверь…

– Я не к вам обращалась.

– Позвольте закончить. Итак, вы вошли. И теперь запись с другой камеры. И на ней все отлично видно. Вы подходите к кровати гражданки Бург, стоите над ней, примериваетесь, достаете опасную бритву, перерезаете ей горло, после чего суете своей жертве в руку скальпель, чтобы представить убийство как несчастный случай. Затем поворачиваете женщину на бок, накрываете одеялом и покидаете комнату.