Читать ««За нашу и вашу свободу!» Герои 1863 года» онлайн - страница 8

В Оренбурге Зыгмунт стал центром тамошней польской колонии, объединявшей как политических ссыльных, так и офицеров и чиновников. В те годы Оренбург был местом ссылки революционеров. Преимущественно это были польские дворяне — участники национально-освободительного движения. Но были здесь и русские революционеры — соратники Петрашевского (Плещеев, Ханыков и др.) Соизгнанники хорошо организовали взаимопомощь. На квартирах у бывших ссыльных бывших в городе, можно было отдохнуть от муштры, почитать книгу, послушать музыку, побеседовать с друзьями. Постепенно у польской колонии образовалась небольшая, но хорошо составленная библиотека, выписывались газеты и журналы.

Друзьям, собиравшимся у него на квартире, Зыгмунт ставил кувшин молока. Скудный бюджет солдата не позволял устраивать более щедрые приемы. Эти «великомолочные вечера» остались у многих в памяти. В круг ближайших товарищей Зыгмунта в Оренбурге входили военные Ян Станевич, Людвик Турно, Карл Герн, чиновники Венгжиновский и Кирш, ссыльные Бронислав Залеский, Евстафий Середницкий и др. Станевич был знаком Зыгмунту еще по Петербургу. Залеский, также литвин, был сослан незадолго до Сераковского, Середницкий и Гсфдон в прошлом были близки к Конарскому.

Польская колония в Оренбурге поддерживала постоянную переписку с известным поэтам Эдвардом Желиговским («Совой»), сосланным в Уфу Она приняла близкое участие в судьбе Тараса Шевченко, когда он находился в Оренбурге, и не оставила его после высылки в Ново-Петровск.

«Через красные очки смотрел Шевченко на мир, — вспоминает Гордон, — свобода Украины была его затаенной мечтой, а революция — стремлением». Нет ничего удивительного, что украинский поэт-революционер и демократ сблизился с польскими деятелями на почве, как подчеркивает Я Станевич, общности взглядов и стремлений. Здесь встает вопрос об отношениях Зыгмунта Сераковского и Тараса Шевченко На первый взгляд никакого вопроса нет. Сохранившиеся письма поэта свидетельствуют о дружеских его чувствах к Сераковскому. Он тепло отзывается о нем, называет своим оренбургским соизгнанником, вдохновенным Зыгмунтом, настоящим поэтом и т. д. До нас дошли и строки Зыгмунта, адресованные Шевченко Они также согреты сердечной теплотой, проникнуты заботой и вниманием польского революционера к поэту, который для Зыгмунта «наш лебедь», «батько», символ дружбы «единоплеменных братьев» Нет ничего удивительного, что долгие годы исследователи рассказывали о совместном пребывании в ссылке этих двух революционных деятелей, об их службе в одном гарнизоне и даже в одной роте Так представлена их жизнь в изгнании в известном фильме Игоря Савченко «Тарас Шевченко».

Для художественного произведения, возможно, это и допустимый прием, но документально факт одновременной службы Шевченко и Сераковского в одном гарнизоне не подтверждается, а обстоятельства их сближения представляются далеко не такими простыми Ян Станевич прямо указывает, что по соображениям «высших интересов безопасности государства» царские власти стремились не допустить совместного пребывания в одном гарнизоне тих двух опасных лиц. Когда поэта решили выслать в отдаленный форт на берег Каспия, Сераковского убрали оттуда. Меняя место ссылки, оба должны были проехать через Оренбург. Друзья надеялись организовать там их встречу, но это не удалось. За несколько дней до прибытия Сераковского через Оренбург провезли под конвоем Шевченко. Он разминулся с Зыгмунтом где-то в дороге. Первая их личная встреча произошла уже после ссылки в Петербурге. И Станевич после единственной встречи с поэтом встретился с ним уже в столице Теперь найдены в архивах Польши письма других соизгнанников Шевченко и Сераковского, которые подтверждают верность свидетельства Станевича. Неоспоримо, что царские власти всемерно мешали их сближению, но и через сотни верст, через пески и степи тянулись руки двух революционеров и соединялись в дружеском пожатии.