Читать «Апгрейд» онлайн - страница 8

Глава 4

Сборы в стационар были суетливыми. Нужно было не забыть мелочевку, которой, как оказалось, много в нашей жизни. Всё то, что делает жизнь человека комфортной в любых условиях. Я бы добавила – цивилизованного человека. Цивилизация делает жизнь человека комфортной. И уже без комфорта ты и не человек. А комфорт – это мелочи, мелочи, мелочи. Столько всяких мелочей в стационар? Stationer – так звучит на латыни слово стационар. Stationer – неподвижный, таков перевод. Ну вот даже и для неподвижности нужны мелочи, мелочи, мелочи. Конечно, сборы были грустные, знамо дело, – не на курорт. Муж подбадривал, один раз, неуместно для ситуации, даже попытался пошутить. Шутка была не к месту и резонансной реакции не имела. Наоборот, от показного игривого настроения супруга я отчего-то разревелась. Наверно, накопленная жалость к себе самой нашла повод вылиться из меня. Он тоже не знал, наверно, как правильно вести себя в этой ситуации. А кто знает? Вот и в крайности всегда впадаем перед неизвестностью – шутим или скорбим. Слёзы всё же иногда умеют расставить всё на свои места. Мои слёзы привели в адекватное состояние мужа: «Ну, что ты? Это же всё планово, а значит, предсказуемо. Просто надо довериться медицине и набраться терпения. Вместе будем терпеть. Я же рядом». «Я же рядом» – вот то утешительное, что мне было необходимо в этот момент. И опять слёзы, но уже не жалостливые, а благодарные, которые закончились парой глубоких вздохов, присестом на дорожку, «с богом, к чёрту» и в путь.

Казённый дом, он и есть казённый дом, бюрократические препоны не перепрыгнуть, несмотря на то, что учреждение с претензией на элитарность. Elite в переводе с французского означает лучшее, отборное, – это концепция необходимости разделения общества на элиту и массу. Где-то я читала, что согласно этой концепции отсутствие такого разделения – признак неразвитости общества. Элитаризм – это отделение лучшего от худшего. Ну вот, в этой клинике отделение лучшего от худшего было на лицо – в виде красоток администраторш, прошедших, наверно, конкурс красоты, чтобы вступить в эту должность. Перед ними оробела не только я, но и мой муж, хотя, безусловно, заметить это могла лишь я. Но всё же я бы предпочла попасть в клинику через более тёплые руки. Перемахнуть эти ледяные глыбы с морозными улыбками было необходимо, тем более оформительский этап никто в мире ещё не отменял. Всё в мире стоит на бюрократии. А она тоже, наверно, бывает элитная, как в моём случае, – элитная клиника, элитный интерьер, элитная регистратура. До врачей бы элитных добраться. Ну, кажется, оформились. Ну и где же мой stationer, где почивать буду?

Муж меня проводил в номер. Именно так здесь было принято называть палаты, дабы лишний раз не напоминать пациентам статус учреждения. Хотя медицинские ароматы пронизывали всё здесь, включая и номера-палаты. Так что всякие псевдоделикатные ухищрения были лишь примитивным коммерческим ходом. «У нас пациенты размещаются в номерах» – информация на сайте клиники. «Хрен редьки не слаще», – как говорят не в элите, а в массах. Номер это или палата, одним слово, всё равно stationer. Лежи, ведь так и говорят при госпитализации, что мы вас положим. Так что переход из homo sapiens ходячего в лежачего происходит лёгким росчерком пера. Ну а там, а там уж, как жизнь сложится.