Читать «Вопросы борьбы в русской истории. Логика намерений и логика обстоятельств» онлайн - страница 137

Психологическим оправданием этого становилось презрительное отношение части русского «образованного общества» к народу, к русским как к «дикарям», «азиатам» и т. п. Вот на эту почву и легла русофобия, уже в 1860–1870-е годы доросшая до смердяковщины с её сожалением о том, что «умная нация», т. е. французы, не завоевала «глупую нацию», т. е. русских. Важно, что объектом русофобии был не только русский народ, русская культура и т. д., но – во многих случаях – и русская государственность, самодержавная власть. Дело в том, что самодержавный центроверх в своих интересах отчасти ограничивал эксплуататорские аппетиты русской верхушки, а потому тоже становился объектом русофобской критики как «азиатская деспотия», «система произвола» и т. п. В таком подходе часть российской верхушки и российского капитала в своей русофобии совпадала с западными противниками России – как государствами (Великобритания, Франция), так и надгосударственными (масонство). Для русофобов характерна неприязнь, ненависть как к русскому народу, так и к русской власти – и чем эта власть сильнее, чем самостоятельней по отношению к Западу, чем больше учитывает интересы народа, социального целого, тем больше ненависть, тем яростнее русофобия. Одним из главных мотивов ненависти антисоветчиков к советской власти было то, что они воспринимали её как власть простонародья или, как минимум, как власть, которая худо-бедно защищала его интересы, не позволяя разгуляться потенциальным хищникам. Откровенный оскал последних обозначился в 1990-е годы и позже, найдя в последние годы своё выражение в терминах типа «ватники», «анчоусы», «портянки» и т. п. Таким образом, русофобия – явление не только, а возможно и не столько социокультурное, цивилизационное, сколько классовое. Т. е. цивилизационное по форме, классовое (и геополитическое) по содержанию. Об этом нужно всегда помнить.

V

С XIX в. наднациональный проект верхушек коллективного Запада «русофобия» прошёл несколько стадий в своём развитии. То, что мы видим сегодня – логическое развитие русофобии, вызванное тем, что РФ после периода ельцинщины и невнятных «нулевых» начала демонстрировать наличие у неё во внешней политике своих геополитических и геоэкономических интересов, наличия чего-то похожего на государственный суверенитет, по крайней мере, во внешней политике (хотя в действиях РФ в Крыму, на Украине и особенно в Сирии, конечно же, реализуются интересы и крупного нефтегазового бизнеса). За время поздней горбачёвщины и ельцинщины (1989–1999) Запад настолько отвык от подобного поведения России, что в своё время даже умеренно-жёсткая речь В. В. Путина в Мюнхене вызвала бешеную реакцию (чего стоит лишь название статьи из «Лос-Анджелес Таймс» по этому поводу: «Вошь, которая зарычала»). Что же говорить об их реакции на поведение РФ в сирийском и украинском кризисах?