Читать «Вопросы борьбы в русской истории. Логика намерений и логика обстоятельств» онлайн - страница 111

– Историк Арнольд Тойнби, говоря о мировых цивилизациях, помещал в центр их структурной модели религиозное или идейное ядро. Вокруг какой интеллектуальной программы можно было бы построить нашу новую геополитическую общность? Какой проект мы смогли бы предложить нашим потенциальным сторонникам?

– На территории России есть два крупных религиозных блока. Это православие и ислам. У них, как я уже сказал, есть нечто общее, что отличает их от Запада. Это – идеал социальной справедливости. Ни на основе православия, ни на основе ислама не могла появиться цивилизация глобальных ростовщиков, то есть цивилизация ссудного процента. И в этом отношении и русский православный мир, и мир ислама придерживаются традиционных ценностей. В то же время русский мир не сводится к православию. Не стоит преувеличивать степень религиозности русских ни вообще, ни тем более сегодня. В XIX веке Белинский заметил, что русский мужик не религиозен, а суеверен. Сегодня советское атеистическое наследие никуда не делось. Другое дело, что это не воинствующий атеизм – но таким он был уже в позднесоветское время. Духовная культура предполагает уважение как к религиозности, к чужой вере, так и к атеизму. Разумеется, если эту веру (или неверие) не пытаются навязать силой.

Думаю, на данном этапе исторического развития идеалы социальной справедливости и традиционных ценностей – это то, что может объединить людей, которые не хотят упасть в ту пропасть, в которую сейчас стремительно летит Запад.

– Каковы, на ваш взгляд, географические очертания будущей Евразии? Какой вы ее видите? От Белграда до Токио? От Владивостока до Лиссабона? От Хельсинки до Тегерана? Или, к примеру, от Минска до Улан-Батора?

– Я думаю, что время традиционных империй прошло, возможно нечто вроде импероподобных образований нового типа. Но прежде чем они отстоятся, полагаю, нам придется пройти через очень серьезный кризис. Даже если он будет не военным, то точно – социально-политическим и геополитическим, хотя, скорее всего, все вместе. Поэтому говорить сейчас об очертаниях Евразии, какой она будет во второй половине XXI века, трудно. В любом случае можно сказать, что эти очертания будут результатом острейшей социальной, геокультурной и геополитической борьбы.