Читать «Старт Cтраны Советов. Революция. Октябрь 1917 – март 1918» онлайн - страница 189

По мнению А. О. Чубарьяна, «президент США, выступая с долгосрочной программой, вряд ли имел в виду противопоставить ее намерениям малоизвестных ему деятелей, пришедших к власти в России». По мнению американских исследователей Д. Дэвиса и Ю. Трани, именно большевистский вызов заставил Вильсона сформулировать свою программу мира: «Требование большевиков к союзникам четко объявить о своих военных целях вынудило президента Вильсона сделать заявление… Безусловно, это был ответ Троцкому, который потребовал от союзных держав продемонстрировать всему миру, что их военные цели хоть в чем-то отличны от алчных намерений, видных в секретных договорах из царских архивов, незадолго до того преданных огласке». В своей речи, обосновывающей 14 пунктов, Вильсон прямо сослался на российские инициативы в Бресте, которые охарактеризовал как «абсолютно четко сформулированные принципы, на которых они заключили бы мир» и «столь же определенную программу выполнения этих принципов». В Брестской драме Вильсон встал на сторону большевиков, осуждая германскую неуступчивость: «Российские представители были искренними и серьезными в своих намерениях. Они не способны принять подобные предложения захвата и владычества».

«14 пунктов» были благосклонно восприняты Лениным и напечатаны в «Известиях». Но в беседе с представителем Комитета общественной информации и фактически эмиссаром президента США Э. Сиссоном Ленин говорил о пунктах так: «Все это очень хорошо, но почему не официальное признание и когда оно будет?» Ленин знал цену официальным декларациям, но близость взглядов на послевоенный мир еще не означала согласия по поводу ближайших шагов. Советское правительство стремилось к скорейшему миру, президент США – к победе над Германией.

2 января Френсис дал указание Робинсу передать большевистским представителям: если Россия будет продолжать войну, то посол будет рекомендовать своему правительству признать советское правительство де-факто и оказать военную помощь России. Но какую? Большевиков интересовала конкретика. В Великобритании, Франции и США росло движение за признание Советской России. 15 января за это высказался известный писатель Г. Уэллс. 16 января лидеры оппозиции Макдональд и Кинг задали серию вопросов, исходивших из перспективы признания, Бальфуру. Министр иностранных дел Великобритании признал наличие неофициальных связей с Советами и возможность поддержания контактов через М. Литвинова в Лондоне.

* * *

Одновременно разразился кризис в советско-румынских отношениях. Советско-германские переговоры поставили Румынию в крайне тяжелое положение – стало очевидно, что в случае заключения мира Россией Румыния не сможет одна вести войну. А значит, неизбежно заключение ее мира с Германией. Королевская дипломатия пыталась добиться у союзников по Антанте санкции на заключение такого «временного» мира, чтобы сохранить за собой право на получение обещанных при вступлении в войну территориальных приращений, но союзники предпочитали другой вариант: отступление румынской армии вглубь России для соединения с антибольшевистскими силами.