Читать «Философский камень» онлайн - страница 116
Сергей Венедиктович Сартаков
По-служебному коротко Сворень отрапортовал Анталову всю историю Тимофея и Людмилы вплоть до последней их встречи в Худоеланской.
Он не хотел клепать лишнего на Тимофея. Но, рассказывая, он вдруг почувствовал, как все в его рапорте звучит мелко и несущественно. Все, что он говорит, отдает бабьей сплетней. И хотя Анталов пока слушает внимательно, хмурится все больше и больше. Вставляет вполголоса какие-то отдельные словечки, а в этих словечках — явное недовольство.
И Сворень постепенно стал вводить в свой рассказ такие скользкие подробности, которые хотя и сгущали краски, но, по его мнению, хорошо «проясняли» суть дела. Говорил, не желая причинить заведомый вред Тимофею или бросить тень на Васенина. Просто он бессознательно понимал: если в «ту сторону», на ту чашу весов ничего не прибавить — его, Свореневой, чаше ни за что не подняться. Стукнет Анталов кулаком по столу, крикнет: «О-отставить! Какого черта вы тут мне докладываете!» И он, Сворень, погорит в глазах начальства, и задача по спасению Тимофея от грозящей ему беды останется невыполненной.
Анталов холодно выжидал: ну, что еще?
И Сворень полошил на стол письмо Людмилы, невнятно добавив, что «тени, вы сами, товарищ начальник школы, понимаете, какие это тени». Анталов молча прочитал письмо. Посидел, размышляя.
— И ты точно знаешь, что «это» было?
— Точно, товарищ начальник школы! Иначе и не стал бы вам докладывать. Жаль парня, друга, вы же сами знаете его — герой! А любовь с такой…
— Погоди, — перебил Анталов, — ты сейчас утверждал, что Бурмакин по доброй воле отряд беляков на тракт выводил. Я этого что-то не помню. Васенин мне тогда будто бы не рассказывал.
— Не знаю, товарищ начальник школы. А комиссару Бурмакин при мне докладывал. Только это в вину ему вы не ставьте. Тогда, товарищ начальник школы, Бурмакину было четырнадцать лет, он вовсе…
— И записями этого самого капитана Рещикова до сих пор увлекается? Анталов снова не дал договорить Свореню.
— Увлекается. Так этой тетрадкой и наш комиссар тоже увлекался, Сворень и сам не знал, почему имя Васенина все время попадало ему на язык. Словно щитом, хотелось прикрыться им. — Товарищ начальник школы, припугнуть бы хорошенько Бурмакина! Чтобы оставил он все это дело. И не писал бы больше туда. Эта Людмила Рещикова — ну, чистый же классовый враг! А он еще и от Васенина поддержку получить хочет… Зачем же еще комиссара Васенина…
Анталов встал, ладонью прикрыл письмо Людмилы. Посмотрел поверх головы Свореня.
— Вы свободны, товарищ курсант. Но — о разговоре нашем ни слова. Вы поняли: ни слова! Никому. Бурмакину тем более. Поняли?
— Так точно, товарищ начальник школы! О нашем разговоре ни слова. Бурмакину — тоже ни слова.
— Ступайте!
— А письмо? — И Сворень невольно протянул руку. — Товарищ начальник школы, письмо я… взял у Бурмакина.
Анталов лишь слегка приподнял ладонь над листком бумаги и тут же снова опустил. Сказал непреклонно:
— Письмо останется здесь. От Васенина письма Бурмакину у вас тоже имеются?
— Н-нет, товарищ начальник школы! — и запнулся, спросил неуверенно: Принести?