Читать «Что оставит нам Путин: 4 сценария для России» онлайн - страница 30

В России — вновь начинают преобладать чисто биологические реакции. Мы в этом смысле ничем не отличаемся от американцев. Они в свое время тоже выпускали трусы, на задней части которых был изображен портрет Саддама Хусейна. Непримиримые враги, как правило, уподобляются друг другу.

3. В автократических государствах моральные нормы задает не общество, а элиты. народ делает то же, что и лидер страны — только более откровенно, в понятиях низовой народной культуры. Если лидер нации — Гитлер, значит в стране будет множество маленьких Гитлеров. Если лидер нации — Сталин, значит — множество маленьких Сталиных. При «суверенной демократии», разумеется, ситуация не столь однозначна, и все же именно лидер страны накладывает сейчас отпечаток на сознание нации. Что он в данную минуту провозглашает, то и есть для очень значительного большинства «моральный стандарт». А пресса и рекламно-ориентированный бизнес лишь растиражируют этот стандарт по всей стране».

Зинаида Сикевич, социолог, профессор СПБГУ:

«1. Если иметь в виду футболки с Путиным, то это говорит о следующем: а) на них есть спрос, и рынок его удовлетворяет (вспомним матрешки с советскими вождями, которые покупают иностранцы); б) президент популярен как никто, что признается даже на западе. Можно говорить о росте уровня позитивной национальной самоидентификации, а то, что люди ее связывают с именем Путина, — это их выбор. По-моему, такое восприятие главы государства лучше, чем отношение к Олланду, над которым потешается большинство французов.

2. Вопрос о допустимости чего-то — это давняя дискуссия. на мой взгляд, допустимо все то, что не запрещено законом. а дальше — дело вкуса и в какой-то мере идеологической позиции. Думаю, что футболки с изображением Путина, отправляющего в нокаут Обаму, пользовались бы популярностью и в Европе, а может быть, и в США. Сегодня многие, и не только у нас, воспринимают Россию как победителя, несмотря на все санкции.

3. Слишком долго Россия находилась в несвойственном ей униженном состоянии. Преодоление этого синдрома национального унижения, которое большинством, кстати, не осознавалось, а ощущалось почти бессознательно, привело к некой державной эйфории, что для русского самосознания более естественно, чем стыдиться собственной страны. Путин для немалого числа людей — персонификация страны. Безусловно, это эффект Крыма, нравится это кому-то или нет. Отсюда — в целом бесшабашное отношение к санкциям и «боление» за НОВОРОССИЮ, которое выразилось во всевозрастающем интересе к политике молодежи, прежде совершенно аполитичной. недавно перед лекцией несколько студентов спросили меня: «вы слышали, наши взяли Иловайск?». И это «наши» особых комментариев не требует. В то же время другие студенты доверяют исключительно западным СМИ. но первых — больше. Плохо то, что сегодня идейный раскол в российском обществе растет как на дрожжах. Причем он принимает не по-европейски непримиримый «клокочущий» характер, из-за Украины ссорятся близкие люди. Мне почему-то все время вспоминается Булгаков с его «Белой гвардией». А футболки? Думаю, если бы не было «убей москаля!», то не было бы и Путина в камуфляже».