Читать «Сталин был, и это требует объяснения» онлайн - страница 3

Жизненное пространство плюрализма — либеральная демократия, которая может обогатиться, как это произошло в европейской культуре и политике, идеями и требованиями социализма, но она не может отказаться от собственных принципов свободы. Единственный, подлинный плюрализм — это плюрализм демократический, который может критически относиться к социализму и его конкретным проявлениям, но одновременно является и условием возможности всякого социализма. Противоречие советского «позднего тоталитаризма» как раз и заключается в «социалистическом плюрализме», который, чтобы быть плюрализмом, должен превратиться в демократический плюрализм, то есть пост-тоталитарный. В этом смысле особое, актуальное значение приобретает изучение русской либеральной традиции — от Чичерина до Струве, от Новгородцева до Гессена.

Другое противоречие — в специфически культурной сфере. Мы радуемся возрождению русской культуры, в частности, литературы. Но если сравнить это возрождение с культурной жизнью демократических стран, в особенности, с культурной жизнью дореволюционной России, то бросаются в глаза существенные ограничения, в плену которых все еще находится сегодняшняя русская культура. Критический дух, являющий другой аспект творческого духа, не терпит внешних преград. Значит, ослабления цензуры недостаточно: необходимо вернуть культурному сознанию его полную критическую свободу. Первое условие этого — уничтожение тех уродств, какими являются «идеологическое государство» и «государственная идеология». Правда, сегодня в СССР можно не быть или не объявлять себя марксистом, но диктатура марксизма-ленинизма остается и ее растлевающее воздействие намного сильнее, чем это принято думать.

Дело, разумеется, не в том, чтобы положить начало антимарксистской кампании, и даже не в том, чтобы «отправить Маркса на чердак», хотя бы потому, что без знания и понимания Маркса невозможно знать и понимать современный мир, на который Маркс оказал весьма заметное воздействие. Речь идет о понимании того, что эпоха, в которую марксизм спесиво выдавал себя за единственный Субъект, способный научно интерпретировать действительность, уже давно отошла в прошлое и что марксизм превратился в Объект, который в свою очередь должен быть интерпретирован. Причем не догматической и высокомерной наукой, какой он объявил себя, а открытым критическим знанием, полагающим своей и нравственной и интеллектуальной задачей понимание нашей эпохи и нашего мира в их возрастающей сложности.