Читать «Реквием машине времени (сборник)» онлайн - страница 315

Слезы катились по щекам Анастасии. А башни взмывали все выше и выше, белые полосы становились бесконечно длинными, будто кто-то великанскими стежками сшивал небо и землю, соединяя их в одно целое. Вот уже совсем не видно башен, не разглядеть, вот и грохот стих, белые полосы все тоньше и тоньше, и Анастасия поняла, что это — победа, что мир остался тем же, но никогда уже не будет прежним.

В тишине, показавшейся сначала похожей на гром, Анастасия услышала, как за ее спиной бьются и храпят кони. Не обернулась к ним. Вся обратилась в слух. Кажется, в куполе вновь стреляли. Да, похоже.

Она ничего еще не знала точно, но верила, что они победили. А потому не столь уж бесполезным было ее стремление вмешаться в бой. Потому что бой не кончается и после победы.

С непросохшими на щеках слезами, с мечом в руке, с яростной надеждой в сердце она решительно шла к куполу.

Анастасия…

Июнь 1989 г.

Василий Карпов

У КАМНЯ НА РАСПУТЬЕ

НЫНЕШНЯЯ МОЛОДЕЖЬ ПРИВЫКЛА К

РОСКОШИ. ОНА ОТЛИЧАЕТСЯ ДУРНЫМИ

МАНЕРАМИ, ПРЕЗИРАЕТ АВТОРИТЕТЫ,

НЕ УВАЖАЕТ СТАРШИХ.

Сократ, V век до н. э.

У КОГО БОЛИТ ЗАТЫЛОК,

ТОТ УЖ ПЯТОК НЕ ЧЕШИ.

К. Прутков (из басни

«Пятки некстати»)

1

Григорию, молодому автору-фантасту, тактично намекнули в литературном объединении, что он не умеет придумывать. Намекнули раз, намекнули два, и Григорий сам засомневался в своих возможностях.

Вообще-то фантазировать он умел! В щекотливые моменты семейной жизни, спасая свое доброе имя, такие сказки рассказывал жене, что потом, осторожно косясь на умиротворенную Тоню, удивленно хмыкал и крутил головой — с такими способностями романы бы писать… Так и случилось — он и в самом деле подался в сочинители. Правда, «сказки для жены» не были первым шагом на тернистом пути словотворца. Все началось еще в школьные годы, классе в пятом, когда, как и положено мальчишке, Григорий играл с друзьями-сорванцами в солдатики. Нет, не в оловянные. Вместо них имелась многочисленная деревянная армия, состоящая из десятков шахматных комплектов. Без шахматных досок — их выбрасывали за ненадобностью. А фигуры выстраивали на диване, на полу или, если постоянное воинственное буханье надоедало родителям, прямо в пыли на дворе.

Шахматы выстраивали длинными белыми и черными рядами. Вели строй на строй, стреляли по ним из рогаток, швыряли увесистые «копья» с толстыми иголками или гвоздиками на конце, иногда рубили перочинными ножиками и даже поджигали вместе с какой-нибудь «крепостью». Из-за такого варварского обращения деревянные фигурки частенько выбывали из строя. Тогда проводилась «мобилизация» — шахматы и поодиночке, и целыми комплектами уходили на войну из родительских квартир, из школ и из других, порою самых неожиданных мест. Как и на любой войне, тут были герои — фигурки, которые прошли невредимыми через множество жестоких побоищ. Мальчишки к ним привязывались, как к живым, одушевляли — это были Чапаевы, Спартаки, Д'Артаньяны, бароны Мюнхгаузены и Незнайки…