Читать «Тюльпаны, колокола, ветряные мельницы» онлайн - страница 114

Не сразу заметишь в уголке площади невысокий, скромный обелиск со знакомой надписью — «Мы хотим остаться такими, какие мы есть». Чьи-то два лица выбиты на постаменте, но имен я не обнаружил.

Кто они?

Авось прохожий поможет мне. Размашистый, пахнущий духами господин с бархатными черными усиками охотно остановился, чтобы потолковать с иностранцем.

— Этот памятник? Позвольте, позвольте, мьсе. Видите наш девиз? Забавно, не правда ли? Попробуйте остаться таким же, когда все в жизни меняется. Очевидно, поставили в честь независимости или чего-нибудь в этом роде…

Он зашагал дальше, а я обратился к пожилой даме в пенсне.

— Право, ничего не могу сообщить, — сказала она, смерив меня внимательным, испытующим взглядом.

Не знал и подросток-старшеклассник в нейлоновой курточке, с непокрытой, коротко остриженной головой. Я остановил еще несколько человек с тем же плачевным результатом. Выручил меня только седьмой прохожий — благообразный старец в длинном пальто, высокий, большелобый, с добрыми и покорными голубыми глазами. Я почему-то представил себе его скрипачом при дворе великого герцога.

— Это памятник нашим классикам Диксу и Ленцу. Дикс и Ленц, — повторил он отчетливее, — разрешите, я покажу вам, как пишется.

Он нежно отнял у меня блокнот. Его явно обрадовала возможность сообщить приезжему эти имена.

— Дикс и Ленц, — произнес он еще раз и ласково улыбнулся.

Мне не терпелось познакомиться с творчеством поэтов-классиков. Но оказалось, их давно уже не издают. Писали они на летцебургеш, так что читать их мне трудно.

Сейчас, когда я пишу эти строки, передо мной на столе стопка книг, присланных люксембургскими друзьями. Мне открывается пора, которую следует именовать золотой в истории культуры страны.

Это середина девятнадцатого века.

Ветры революции носятся по Европе. Шатаются троны. Народы зависимые рвутся к самостоятельности. Они требуют равноправия для своего языка и культуры.

В маленьком Люксембурге тоже неспокойно.

Новые мысли рождаются в кружках интеллигенции. Но как их выразить, сообщить народу? Средневековый язык «Сказания о Иоланде» не годится. Надо заново создать литературный летцебургеш.

Поэтому прежде всего следует сказать о человеке, который выполнил эту задачу, облегчил путь классикам.

В городе Люксембурге, в переулке Трех Королей, в семье сапожника вырос необычайно любознательный мальчик. Чтобы учиться, он обрек себя на долгие годы лишений. Только став школьным преподавателем в Эхтернахе, Антон Мейер смог, наконец, есть досыта.

Однако кусок застревает в горле, когда кругом столько тупого и жестокого ханжества, столько зла!