Читать «Операция "Снег"» онлайн - страница 40
Лев Валерианович Куклин
Вообще-то задумчивость и нерешительность не были ее обычным состоянием. В данном случае ее художнические раздумья объяснялись проще простого: она израсходовала на зеленую листву все наличные запасы акварельной краски. В силу этих обстоятельств летнее дерево надо было превращать в осеннее: красной и желтой краски должно было хватить…
— А моя мама печет пирожки с курагой! — непрошено высунулся шестилетний Лешка, всюду проникающий в силу своей мелкости и любопытного неуемного характера. Он был сын лагерной медсестры, «безотрядник», и поэтому от него отмахнулись как от мухи:
— А где ты курагу возьмешь, Лешка-мошка? Шурупишь, нет?
— С медвежатиной! — под общий смех выкрикнул Киса Средний. Киса — так звали Киселева Лешку, среднего из трех братьев-погодков, девяти, десяти и одиннадцати лет. Все они — по порядку — были на букву «А»: Александр, Алексей и Афанасий, все в одном отряде, в одной палате, а в спектакле все трое должны были играть Охотников, которые, как известно, по сюжету благополучно освобождали из волчьего брюха Бабушку и Красную Шапочку. Киселевых звали: Киса Малый, Киса Средний, а у Кисы Старшего было еще дополнительное прозвище: «Афанасий восемь на семь».
Может быть потому, что увлекался фотографией.
И тут отовсюду посыпались предложения заинтересованных болельщиков, рабочих сцены и прочих, всегда путающихся под ногами у больших артистов и мешающих их сценическому вдохновению:
— С рыбой!
— Ага… Ты вот ершей наловишь…
— С яйцами и зеленым луком!
— С чернилами!
— С лягушками!
— С Витькиными веснушками!
— Ти-хо! Ти-шина на сцене! — громко и отчетливо прокричала режиссер Светлана Яковлевна.
— Не выходите из творческих рамок. Сохраняйте в себе образ. Сосредоточьтесь! Продолжаем репетицию… А пирожки, я думаю, должны быть чисто условными…
— Ка-ак… условными? — раздался общий вопрос.
— А так… На настоящей, большой сцене есть прием: игра с воображаемыми предметами…
— Что это — воображаемые?
— Например, в условный бокал, сделанный из папье-маше, из бутылки как будто наливают воду, а актер — настоящий актер! — делает вид, что пьет… Понятно?
На сцене и вокруг нее наступило озадаченное молчание…
— Так, может, и спектакль сделаем воображаемым? — вступил в разговор Стас. Да, что ни говори, а он был очень развитым мальчиком!
— Понятно! Понятно! Очень даже понятно! — вслед за Стасом закричал Лешка-безотрядник, проныра и путаник. — Пирожки у них будут как будто, а они все — воображалы!
— Понятно… — вздохнула Бабушка, любившая поесть. — Значит, никаких гонораров? Чистое искусство?
Серому Волку — Витьке Серову не были еще доступны размышления на столь высоком уровне. Но он, как уже говорилось, в реальной жизни был человеком практическим.
— Понятно-то понятно… — протянул он. — Только с настоящими пирожками мы бы и играли по-настоящему… А так что — одна видимость? Воздух? Воздухом сыт не будешь!
— В самом деле, не могу же я нести пустую корзинку! — поддержала Волка Красная Шапочка. На ее глазах выступили крупные слезы, и бантики в косах сиротливо обвисли. — Кто же мне поверит?! — в отчаянии добавила она и полными слез глазами посмотрела на режиссершу.