Читать «Стена плача» онлайн - страница 5

Он кивнул, посмотрел мне в глаза и сказал:

- Трудно промахнуться. Они все отвратительны...

- Все?

- Выбирать легко. У каждого Александра Македонского есть свой Аристотель, но нет такого Цезаря, у которого не было бы своего Брута.

Я подумал и согласно кивнул: нет!

- В окружении толстосума, - продолжал Юра, - есть люди не только обиженные, завидующие ему, но и ненавидящие его. Они без труда сделают для тебя за какие-то тридцать сребреников все, что ты пожелаешь. Чтобы насолить или даже усыпить шефа. Как пса. Двух-трех фраз мне достаточно, чтобы выбрать маршрут следования или вечеринку, или что-то еще, что помогает мне приблизиться к своему объекту. И тут, ты теперь понимаешь, дело не в деньгах...

Я снова кивнул: это ясно!

- От смерти уйти нетрудно, - вдруг произнес Юра.

К чему он это сказал, я так и не понял. Поэтому мы просто молчали...

- Как ты представляешь себе свое будущее? - наконец, спросил я.

Юра поставил чашечку с кофе на стол, облизнул кончиком языка верхнюю губу и произнес:

- Будущее всегда неизвестно. Хотя, знаешь...

Мы даже и предположить тогда не могли, что готовило нам наше будущее. И тут уж Тиночка постаралась! Я уверен! А кто мог так ещё?

Глава 4

Я давно хотел задать ему свой вопрос, упрекнуть что ли:

- Но ты же убиваешь людей?

- Разве они этого не заслуживают? Люди, и только слепой этого не видит, а ты знаешь это не хуже меня: люди - это враги жизни...

Юра взял со стола зажигалку и привычным движением чиркнул по ней, сотворив маленькое чудо - сизый вьюнок.

- И ты не видишь среди них никого, кто мог бы...

- Вижу. Не слепой. Но, знаешь...

Юра пристально посмотрел мне в глаза, затем:

- Они враги всей планеты Земля, - сказал он, любуясь дрожащим пламенем.- Из-за них в этом мире все наши беды. Уже нет признаков цивилизации - вот что страшно! Они ее уничтожили. А ведь здесь только мы, люди, и среди нас я мало встречал таких, кому можно доверить продолжение рода. Неужели ты этого не видишь?

И словно в подтверждение абсолютной безнадежности добиться от людей понимания, он швырнул зажигалку на стол, чтобы пламя ее больше никогда не вспыхнуло.

- Это тебя шокирует? - спросил я.

- Меня трудно шокировать. Я умею брать нервы в кулак. Первое время было, конечно, непросто.

- Только не говори, что ты не мучился угрызениями совести!

- Я всегда готовил себя делать добро.

- И поэтому ты так жесток!

- Не более чем племя твоих сослуживцев, умертвляющих стада экспериментальных животных ради познания какой-то надуманной истины. Чушь собачья! Нельзя познать человека через петуха или крысу, экстраполяция результатов на человека - бред сивой кобылы! Марш Мендельсона или корзина роз по-разному воспринимаются годовалым бычком и невестой.

- Возможно, - согласился я, - но, знаешь, твое, так сказать, творчество киллера...

- Ты не поверишь, - перебил он меня, - но это такой креатив!

- Разве?

Он не ответил.

- Но люди достойны лучшей участи, - сказал я, - и отстреливать их, как бродячих собак...

Он только хмыкнул и ничего не сказал. Затем:

- Тогда живи себе и дальше в стране самодовольных уродов и деланных святош. Можешь и дальше холить и пестовать своих кретинов.