Читать «За троном. Царская милость» онлайн - страница 91

– Сам бумагу с признанием писал? – спросил государь.

– Сам, но под давлением. Он моих детей и супружницу запер, в заложниках держал!

Хлыстов обернулся, рукой на Алексея показал.

– А теперь по сути. В глаза мне смотри и ни слова лжи.

Царь вперился глазами в лицо сотника.

– Шел еще бой, когда ты приказ уйти сотне отдал?

– Виноват! Темно было, подумал – прошли уже ополченцы и жители.

– И шума боя не слышал? Кричали же наверняка, звон оружия был?

– Было! Думал – бунтовщики острог штурмуют.

– Ты же говорил – горела крепостица?

– Видит Бог, горела.

– И воины, и жители из нее уже ушли, зачем басурманам ее штурмовать?

– Виноват!

Хлыстов ничком упал в полном покаянии. Царь встал, приказал старшему рынде:

– Приведи двух-трех стрельцов из его сотни.

Рында вернулся буквально через несколько минут, с ним три стрельца.

– В походе на Кунгур были?

– Были, государь, под его водительством. – Один из стрельцов на Хлыстова указал.

– Как дело было?

– Как крепость гореть начала, мы из ворот конно выехали по уговору с воеводой. Сделали залп из пищалей по бунтовщикам. На нас конные кинулись, много. В темноте и не сосчитать. Сотник приказ отдал – уходить на рысях.

– А ратники из Кунгура и ополченцы Хлыновские где были?

– Бились.

– За службу спасибо, идите.

Стрельцы в поклоне согнулись, попятились и вышли.

– Верил я тебе, Хлыстов. А ты напраслину возвел.

Царь прошелся перед креслом, деревянным, резным. Трон в другом месте стоял, при гербе.

– Что же мне с тобой делать, Хлыстов? – размышлял царь вслух.

Или надеялся, что Терехов подскажет? Алексей молчал. Он еще беглый ссыльный, в суде свидетельствовать права не имеет, да и не простой суд сейчас, государев. Выше его в России нет ничего. Разве только Божий.

– Звания и чина лишаю тебя, Хлыстов, за лжесвидетельство против боевого собрата. А за трусость и предательство в бою пойдешь на каторгу на три года! – вынес царь вердикт.

– Пощади! – вскричал Хлыстов.

Выжить на каторге три года – малореально. Условия содержания тяжелые, пища скудная, а камень на каменоломне рубить – хуже раба на галере.

– Милость являю, семью твою в ссылку не направлю и пансион дам. А сейчас пошел прочь!

Рынды под руки Хлыстова подхватили, вытолкали! Бывший уже сотник кричал, прося милости, но царь не слушал. К Алексею повернулся. Прощения за ошибки или несправедливости монархи никогда не просили у подданных, это ниже достоинства помазанников божьих. Но и вину загладить надо. Поторопился государь, выслушав только одну сторону, решение в гневе принимал, а сильные чувства – гнев, ненависть, они плохие советчики.

Государь молвил:

– Опалу с тебя снимаю, ноне не ссыльный ты. Но и за троном стоять советником быть не дозволяю. Сотником вместо Хлыстова пойдешь. А за время неправедной ссылки жалованье получишь. А это от меня.

Федор Алексеевич с пальца своего перстень снял, протянул Терехову. Взял драгоценную вещицу Алексей, на свой палец надел. Немного туговат перстень, да златокузнецы подправят.

– Иди служи так же верно и честно, как до того делал. Зря я навету поверил, ведь допрежь верил тебе.