Читать «Крымская весна. «КВ-9» против танков Манштейна» онлайн - страница 75

Утреннее сообщение 12 мая

В течение ночи на 12 мая на фронте чего-либо существенного не произошло.

Вечернее сообщение 12 мая

В течение 12 мая на Керченском полуострове продолжались упорные бои с противником. На других участках фронта ничего существенного не произошло.

По уточненным данным, за 10 мая уничтожено не 38 немецких самолетов, как об этом сообщалось ранее, а 60 немецких самолетов.

За 11 мая уничтожено 42 немецких самолета. Наши потери – 16 самолетов.

За 11 мая частями нашей авиации уничтожено или повреждено 4 немецких танка, 25 автомашин с войсками и боеприпасами, 3 полевых орудия и гаубичная батарея, 18 минометов, 14 зенитно-пулеметных точек, взорвано 2 склада с боеприпасами, потоплена шхуна с горючим, разбит железнодорожный состав и 2 паровоза, рассеяны и частью уничтожены эскадрон всадников и до 3 рот пехоты противника.

Часть третья

Горький запах полыни

Глава одиннадцатая

Самое тяжелое для человека – неизвестность. Особенно когда сидишь в лагере для военнопленных.

Неизвестно, что тебя ждет: то ли погонят дальше, в Польшу или Германию, работать на шахте или каменоломне, то ли здесь же пристрелят, как человека ненужного. В первом случае можно на что-то надеяться: глядишь, когда-нибудь и удастся сбежать, а во втором…

Что же, тогда нужно достойно принять смерть, как и подобает настоящему красноармейцу и комсомольцу. Не скулить, не молить о пощаде, как некоторые (все равно не дадут), а гордо встать под выстрел. И плюнуть в лицо врагу! Конечно, будь такая возможность, он бы с удовольствием прихватил с собой еще пару-тройку гитлеровцев… Умирать, так с музыкой!

Но нет: перед тем, как загнать за колючую проволоку, всех пленных красноармейцев тщательно обыскали, отобрали не только личные вещи (документы, деньги, фотографии, письма), но даже ремни. Ведь при умелом обращении – это тоже оружие. И еще – табак…

Последнее было хуже всего – ужасно хотелось курить. Хоть бы затянуться разочек! Но фрицы конфисковали и кисет с самосадом, и спички. Вот сволочи!

Алексей Сомов перевернулся на другой бок и постарался прикрыть лицо рукой – пекло неимоверно, а пилотку он потерял еще во время боя. На голой, жесткой земле под открытым небом лежали и сидели сотни человек – пленные красноармейцы. Ни укрыться, ни спрятаться, целый день на самом солнцепеке. Для питья – ржавая бочка с тухлой водой, одна на всех, а для отправления естественных надобностей – зловонная яма. Многие бойцы уже маялись от дизентерии и часто бегали к ней…

У колючей проволоки мерно прохаживались двое часовых, сменялись каждый час. Впрочем, их охраняли не особо строго, все равно бежать некуда: с одной стороны – обрывистый берег и море, с другой – голая степь. Ни леса, где можно было бы укрыться, ни даже кустика. Море и степь.

Алексей облизнул растрескавшиеся губы: очень хотелось пить, но лучше потерпеть до вечера, когда привезут свежую воду. Если брать из этой ржавой бочки – точно заразу подцепишь. И будешь бегать к яме, обхватив живот руками… А он должен быть в форме, чтобы, если получится, попробовать сбежать. Хоть и опасно, но лучше, чем погибать так – глупо и бессмысленно…