Читать «Морфология российской геополитики и динамика международных систем XVIII-XX веков» онлайн - страница 296

Такая трактовка задач и вызовов внутренней геополитики определяет и отношение к внешним вызовам в адрес России. Вызов со стороны расширяющейся НАТО на западных «территориях-проливах» – вполне реален, но сейчас не видно на этот вызов такого ответа, который бы укрепил внутреннее и мировое положение России. Скорее, конфронтация на этом направлении усугубит тупиковость положения евророссийского фланга по отношению к Евро-Атлантике и, в то же время, сосредоточит усилия и интересы России в этом тупике. Напротив, вызов со стороны Китая – из тех, которые «следовало бы выдумать, если бы их не было»: если натовский вызов пока что следует проигнорировать, переадресовав его в пустоту, то китайский вызов из внешнего должен быть перекодирован во внутренний, определяемый инфраструктурным и демографическим состоянием нашего востока. С другой стороны, следует учесть, что свойство флангов России как периферий двух крупнейших геоэкономических ареалов – европейского и тихоокеанского – способно обернуться «распиливанием» России, испытанием ее на разрыв; внутренняя геополитика должна дать комбинированный ответ сразу на два внешних вызова – китайский и миросистемный – таким образом, чтобы укрепление инфраструктуры восточного фланга сочеталось (о чем опять-таки писал еще В.П. Семенов-Тян-Шанский) с выдвижением Центральной России (Урало-Сибири) на роль российского геоэкономического ядра.

Следовательно, внутренняя российская геополитика, согласно модели «остров Россия», предполагает выделение двух видов ключевых зон: во-первых, это располагающиеся на флангах страны «окна» во внешний мир, потенциальные инновационные точки; во-вторых, ареал, которому предназначается функция нового геоэкономического или, что то же самое, национального ядра российской платформы. В этом аспекте модель «острова Россия» непосредственно смыкается с теми выводами, к которым во второй половине 90-х с разных сторон подошли некоторые российские экономисты.

Такова развиваемая Т.Л. Клячко концепция «точек роста» по периферии России с прихватом территории некоторых постсоветских республик (российского «шельфа»): таковы Балтия, Новороссия с Крымом, Черноморское побережье Грузии, может быть (под вопросом), Баку и, наконец, в особенности Приморье. (Показательно, что эти точки роста в основном смыкаются или совпадают с тремя российскими приморскими зонами – Дальний Восток, Северо-Запад, Причерноморье, – которые выделяются Ергином и Густафсоном как потенциальные очаги инициатив, способных повлечь либо дробление российской платформы, либо аннексию Северного Казахстана и изменения режима власти в российском Центре.) По Клячко, вызов со стороны Китая представляет для России основные шансы обновить и поднять свой мировой статус. Для этого требуется развитие Приморья как свободной экономической зоны, создание условий для прекращения оттока населения на запад, переориентация миграционных потоков в Россию на ее восток и, наконец, развитие в поддержку этого курса крупных центров экономической мощи в Западной и Восточной Сибири. Отказ от этого курса может рано или поздно привести к тому, что российский восток послужит отступным Китаю со стороны мирового цивилизованного сообщества за воздержание от наступления в юго-восточной Азии (ср. прогнозы Е.Ф. Морозова). Однако, у такого оптимального курса наблюдаются препятствия политического свойства: озабоченность московской властной элиты закреплением в Европе ради поднятия престижа скудеющей державы, неумение согласовать переориентацию ресурсов на восток с поддержанием стабильности на западном фланге страны, озабоченность сиюминутным латанием дыр при игнорировании среднесрочных тенденций, наконец, подозрительность Москвы к возвышению новых центров, якобы бросающих вызов сильной и стабильной общероссийской власти (с учетом этих факторов дискуссии 1994–1995 гг. на тему «зауральского Петербурга» обретают особое звучание). Все эти моменты ведут к размыванию восточных границ России, превращению России либо в насос, оттягивающий китайскую экспансию, либо в щит, прикрывающий «мировые цивилизованные сообщества» от Китая [Клячко 1997], причем вовсе не обязательно роль такого щита должна возлагаться именно на единую Россию. Клячко, как и М.В. Ильин, связывает сдерживание китайского напора с формированием инновационной «зоны на востоке», дополняемой аналогичными зонами Черноморья и Балтии.