Читать «Бабай всея Руси, или Операция «Осень Патриарха»» онлайн - страница 29

Самый простой способ – отправить официанта к вашему столу с солонкой (тарелкой, вазой с цветком, подсвечником), к которой прикреплен микрофон. Микрофон при этом не выглядит, разумеется, как то, во что вы поете в караоке. Это просто некая выпуклость с отверстием, обнаружить которую практически невозможно. Способов заставить официанта поставить вам на стол именно эту солонку – миллион. Самый банальный – тысяча рублей. Жалко тысячу – светаните корочкой чекиста, не важно – настоящей или поддельной, спорить – дураков нет.

Вся эта паранойя создает чиновнику или жулику, вроде меня, массу неудобств. Например, когда подрастают его дети, они начинают задумываться, чем промышляет папа, и не могут дать ответа на этот вопрос. Однажды я невольно стал свидетелем примерно такого разговора моих детей с друзьями во дворе о роде моих занятий:

– Наш папа вообще непонятно чем занимается! С утра до вечера кричит в телефон, что Пельменю нужен Гусь, что Гоша и Турист куда-то кинули Скалозуба, что бурундуки должны окрыситься на желтых зверят… Бред какой-то!

– Может, он суперагент?

Суперагент – отличная версия, но дети – существа чуткие и со временем понимают, что со спасением планеты папины мутки ни разу не связаны. Пытался врать, что обсуждаю с коллегой сценарий мультфильма, который он пишет, но в это тоже долго никто не верил: «В мультфильмах все время что-то происходит, а у тебя всегда одни и те же гуси и пельмени чем-то в кого-то кидают, кому нужен такой сценарий?»

Потом решаешь сдаться и говоришь, что занимаешься пиаром, получая в ответ просто приговор от дочери-подростка:

– То есть ты помогаешь плохим людям делать вид, что они хорошие??? Серьезно?!

Ну, типа, они не плохие, просто таковы правила игры, это политика…

– Те, кто нами управляет? А они не могут просто выглядеть теми, кто они есть?!

О, черт! Говорила же мне мама идти в юристы!!!

Эти муки выстраивания своей репутации в глазах собственных детей знакомы, по моей оценке, процентам 95-ти тех, кто вертится в политике и смежных сферах.

Исключения, конечно, случаются. Наповал меня сразила лет десять назад на семейной вечеринке одна суровая сибирская семья, глава которой трудился в федеральном министерстве чего-то промышленного.

– Не помню я, сколько в моем доме на Рублевке этажей! Кнопок в лифте у нас – шесть! – гордо заявила мамаша всем собравшимся.

Вышедшая покурить дочь сообщила мне, что эта норковая кофта от Зилли вообще-то у нее дачная:

– Вы, наверное, хотите спросить, если у них такие вещи – дачные, то какие же у них все остальные? – с вызовом спросила она.

Потом приехал ее 18-летний братик на еще пахнущем новой тачкой Порш Кайене (на чем же еще?). Начал ныть, что задолбался стоять в рублевских пробках и хочет отселиться от родителей в центр:

– Ну что, нельзя мне дать ключи от хаты на Патриках? – надулся он на отсутствие молниеносной реакции отца на нежелание ребенка жить в тесноте и в обиде.

Семья светилась гордостью своим положением, козыряла именами знакомых из политбомонда и культурной богемы. Дети прекрасно знали, чем промышляет папа, и нисколько этого не стеснялись, напротив, гордились, будучи преисполненными презрением к черни, не имеющей таких возможностей.