Читать «Сказание о Луноходе» онлайн - страница 61

Конопатый отдавал честь – Министр-то строгий! Колька-зам стоял руки по швам и шептал:

– Обошлось! Обошлось!

Кулак ему жгла большая рубиновая звезда Игоревского, которую Министр поручил от имени руководства вручить Николаю Ивановичу при назначении.

Знаками отличия в государстве являлись звезды. Звезды носили на лацкане пиджака, слева. Малая Серебряная Звезда указывала, что ты низовой начальник. Большая Серебряная, – что ты руководитель районного масштаба, Малая Золотая полагалась руководителям крупных городов, Большая Золотая Звезда ставила в один ряд с важными краевыми начальниками. Малую Рубиновую носили важные государственные чиновники. Большая Рубиновая украшала академиков, Заседателей Палаты Сидения, заместителей Министров и всех к ним приравненных. Величественные Бриллиантовые Звезды сверкали на груди Наставников Краев и Государственных министров. И, наконец, ослепительная Звезда Республики, с пятнадцатикаратным бриллиантом по центру, обрамленная лучами из драгоценных самоцветных камней, присваивалась героям.

27

Некоторым Он исправлял возраст, фактически продлевая жизнь. К примеру, вам стукнуло шестьдесят шесть, и вдруг спецкурьер доверительно вручал гербовый пакет с новеньким, еще пахнувшим типографской краской паспортом, по которому вам значилось всего сорок лет. Получалось, что до семидесятилетия по паспорту ни за что не дотянуть и умереть доведется не в старческом спецприемнике на краю земли, а в собственной благоустроенной квартире. Эти волшебные паспорта Вожатый вручал периодически, зачастую Его выбор был непредсказуем. Такими царственными жестами Он укреплял собственные тылы, порождая угодничество, безграничную преданность и даже слепой фанатизм.

В юбилейный год для высшего руководства стали организовывать поездки по обмену опытом. С одной стороны поездки эти расширили кругозор, а с другой – стимулировали власть на местах, чтобы там не впадали в маразм от бесконтрольности и вседозволенности, государство-то – ой-е-ей какое великое! Конца и края ему нет!

– Сиднем сидишь, командуешь и потихоньку с глузду съезжаешь, – бурчало начальство на периферии.

Проверяющие и те без удовольствия за тысячи километров ехали.

– Поневоле охуеешь, если всю жизнь на отшибе и лица нового за двадцать лет не увидел! – выступая перед партхозактивом, отметил Вожатый.

Поездки по обмену опытом устраивались с размахом, хлеб да соль, школьницы в пояс кланяются, концерты, торжественные заседания, настроение приподнятое. Потом долго вспоминали, как что было, и органавтам удобно, в процессе неформального общения можно получше распознать человека, присмотреться, а это, товарищ, всегда пригодится!

Группы из высших руководителей начали комфортабельно колесить по Великой Стране. У некоторых получалось съездить в командировку аж по три раза! За шесть лет такие поездки стали доброй традицией, вошли, как говорится, во вкус. И тут грянула беда. Автобус, в котором разместились три Государственных министра и двенадцать краевых Наставников, в жуткий снегопад сорвался в пропасть на Кавказе. Страшная трагедия! Театр мимов в Большом посвятил их памяти потрясающее шоу, зрительный зал рыдал взахлеб. Пятнадцать городов получили имена погибших сынов Отечества, но эти города надо было еще построить. Пятнадцать партийных организаций зачислили героев в свои непоколебимые ряды посмертно. Увековечив память погибших, поскорбев, Вожатый велел возобновить поездки.