Читать «Тайна трех государей» онлайн - страница 344

Генерал оттёр от Ковчега президента Интерпола и заключил какой-то договор с Вейнтраубом, у которого своих ассистентов хватает. Слишком осведомлённый офицер генералу с миллиардером ни к чему. Псурцев уже подставил Салтаханова с убийством учёных и наверняка собирался списать на него другие трупы, сколько бы их ни было. А значит, жить Салтаханову оставалось до тех пор, пока Ковчег не попадёт генералу в руки…

– Бедняга! Тебя, оказывается, жалеть надо, – съязвил Одинцов.

– Не надо. Но академики меня будут искать так же, как и вас, – Салтаханов снова покосился на грозного Мунина. – Понятно же, что я теперь с вами, а не с ними.

– Ничего не понятно, – возразил Одинцов. – С нами ты случайно, а с ними всю дорогу. Скажешь, что труп генерала – это моих рук дело, и они тебе поверят, ты же герой! Ещё чуть-чуть, и меня бы прикончил.

– Он спасал себе жизнь от тебя, – вмешалась Ева. – А сначала спасал нас.

– Он оба раза себя спасал. И в генерала пальнул, когда тот собирался его пристрелить.

– Нет. Сначала мозг делает решение, потом человек его понимает. Мозг работает раньше на тридцать секунд. Это очень много. Салтаханов давно хотел стрелять, просто не сразу знал.

Одинцов сердито уставился на Еву, а Мунин заговорил, по-прежнему упирая пистолет в Салтаханова:

– Может, он просто подумал хорошенько? Прусский король Фридрих говорил, что если бы солдаты начали думать, ни один не остался бы в строю. Вот и Салтаханов тоже…

– Слышь, ты! – возмутился Салтаханов и тут же получил тычок стволом в рёбра.

Ева подхватила мысль историка.

– Я не знаю про Фридриха, я знаю про Айнстайна. Если метод привёл к проблеме, надо менять метод. Проблему не решить иначе. Надо думать по-новому, а ты думаешь, как раньше. Это неправильно.

– Эйнштейн был мужик башковитый, крыть нечем, – криво усмехнулся Одинцов. – Сговорились тут все, да?

– Ко мне на днях дед приезжал, – выпалил Салтаханов: генералу он об этом не докладывал, чтобы не подставлять старика и самому не объясняться насчёт контактов с Моссадом. – Его этот из дому вытащил… Владимир. И про Ковчег ему рассказал.

Одинцов смотрел исподлобья.

– Зачем?

– Наверное, ко мне хотел подобраться. Думал, что я никого слушать не буду, а деда буду. Нас так воспитывают. Дед у меня фронтовик, между прочим, Герой Советского Союза. Я послушал, – Салтаханов опять зыркнул на Мунина. – Пусть он уберёт пистолет!

– Убери, – велел историку Одинцов, который вернул себе два ПСС и добавил к ним Glock, отнятый у Салтаханова. – Я присмотрю.

Мунин с неохотой выполнил команду, и Салтаханов, как на духу, выложил троице дедовы слова, мучившие его последние дни. Рассказал про нохчи – потомков Ноя. И про кодекс чести настоящего чеченца. И про странные отношения с евреями. И про ислам, принятый напрямую от пророка Мохаммеда…

…и про то, что Ковчег нельзя отдавать в одни руки, чтобы не начались манипуляции и международный шантаж. Общую святыню надо вернуть человечеству. Одновременно – всем. К тому же только так Одинцов и компаньоны смогут покончить со своими проблемами: если отдать Ковчег кому-то одному – остальные будут, мягко говоря, недовольны. С печальными последствиями для троицы и Салтаханова в придачу.