Читать «Великий князь Василий III Иванович» онлайн - страница 31

Между тем на южном и восточном направлениях обстоятельства и дальше складывались в пользу Русского государства. В 1523 г. при очередной попытке утвердить свои позиции в Астраханском ханстве погиб от рук своих вчерашних союзников ногаев крымский хан Мухаммед-Гирей. После этого ногаи разорили Крым, и новому хану Саадат-Гирею стало не до воинственной внешней политики. Он пытался требовать от Василия III «выход», но получил недвусмысленный отказ.

Василий III решил воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы восстановить русское влияние в Казани. Ведь оттуда несколькими годами ранее был изгнан хан Шигалей – русский ставленник, но при этом законный хан. Крымское и Астраханское ханства, Османская империя оказывались занятыми и не могли вмешаться в казанские дела. После того как в 1523 г. в Казани был убит русский посол В. Ю. Поджогин, Василий III и Шигалей выступили в поход. В устье реки Суры был поставлен Васильград (впоследствии Васильсурск), которому отводилась роль опорного пункта в наступлении на Казань. Казанский хан Сагиб-Гирей понимал, что кольцо сжимается, просил помощи у османов, но те ее не дали. В 1524 г. Шигалей и русские воеводы отправились в поход, проходивший под знаменем возвращения законного правителя на казанский престол. И хотя поначалу Василий III принципиально не хотел видеть на нем представителя династии Гиреев, а поход увенчался военными успехами (в дополнение ко всему Казанское ханство разорили ногаи), на престол был посажен не Шигалей, а Сафа-Гирей. В обмен на это казанская знать в очередной раз принесла Василию III присягу на верность. Русский государь добился экономического преимущества: по соображениям безопасности купцов, постоянно подвергавшихся ограблениям и убийствам, торг был перенесен из-под Казани в Нижний Новгород. Таким образом, центр торговли на Средней Волги, существовавший с XIII века, перемещался в русский город. Подобно тому как о взятии Казани нам по сей день напоминает московский собор Покрова на Рву, более известный как храм Василия Блаженного, о непростых русско-казанских отношениях более раннего периода напоминает дожившая до наших дней Нижегородская ярмарка.

После этого отношения Русского государства с восточными и южными соседями складывались, что называется, ни шатко ни валко. Крымское ханство погрязло во внутренних усобицах (которыми пытался пользоваться Василий III), так что ему долгое время было не до походов на Русь. Единственным исключением стал летний поход 1533 г., когда татары дошли до Рязани.

В годы правления Василия III добрососедские отношения Русское государство поддерживало и с Османской империей. Собственно, о соседстве двух государств можно говорить лишь условно: общей границы у них не было, а значит, особо нечего было и делить, что способствовало в целом дружественным отношениям. Османские дипломаты не скупились на пафосные титулы для Василия III, но никаких практических последствий это не имело. Хотя Крымское ханство и было вассалом Османской империи, контакты с ней никак не влияли на русско-крымские отношения. Добрососедские же отношения были важны не только как залог успешной торговли, но и как подспорье в деле контактов с греческими церковными иерархами: Василий III неоднократно снабжал их «милостыней», при нем сохранялись отношения с Афоном (Святой горой), была предпринята и попытка восстановить отношения с Константинопольским патриархатом. Ведь контакты с Константинополем прервались во второй половине XV в., после установления автокефалии Русской церкви. Если митрополит Иона, избранный в 1448 г., еще продолжал в каноническом отношении подчиняться константинопольскому патриарху, то при его преемниках эта связь прервалась. В Константинополе не могли смириться с разделением русской митрополии: считалось, что на Руси может быть лишь один митрополит – Киевский и всея Руси. В 1466–1467 гг. патриарх Дионисий признал таким митрополитом Григория Болгарина, а митрополита Филиппа, титуловавшегося «всероссийским», отлучил от канонического общения. В качестве ответной меры в Москве запретили каноническое общение с патриархатом и западнорусской митрополией. Попытка восстановить это общение была предпринята в 1516 г.: в этом году на Русь было отправлено посольство патриарха Феолипта (с ним на Русь приехал Максим Грек, о котором речь пойдет ниже) с грамотой митрополиту Варлааму, в которой тот титуловался «митрополитом Киевским и всея Руси» и «митрополитом Московским и всея Руси». Это означало фактическое признание каноничности поставления главы Русской церкви.