Читать «Великий князь Василий III Иванович» онлайн - страница 23

Второй удар последовал под Оршей. Здесь разместились русские войска, прикрывая только что взятый Смоленск от возможного контрудара Сигизмундовых полководцев. Действительно, к Орше двинулось войско под командованием прославленного Константина Острожского и командира польских наемников Януша Сверчовского. 8 сентября состоялась битва, в результате которой русские войска потерпели сокрушительное поражение. В плен попали русские воеводы и многочисленные дворяне. Сама битва была обставлена как триумф польско-литовского оружия. В Европе печатались брошюры о победах над варварами-московитами, часть пленных отправлена в Рим, другая же часть осталась в плену на долгие десятилетия (Сигизмунд принципиально отказывался их выдавать русской стороне). Распространялись известия о невероятной, невообразимой численности войска московитов – до 80 тысяч человек! (На самом деле во всех войсках Русского государства столько воинов не было.)

Но каковы были реальные последствия Оршанской битвы? На сторону Сигизмунда вернулись Мстиславль, Кричев и Дубровна. Это говорило о том, что успехи Василия III пока были не стратегическими, а тактическими. О том же говорит и судьба Смоленска: узнав об исходе Оршанского сражения, смольняне предприняли попытку вернуться под власть великого князя Литовского, а на подмогу им отправился прославленный Острожский. Примечательно, что во главе заговора встал смоленский епископ Варсонофий, происходивший из влиятельного клана местных бояр Ходык. То есть, несмотря на заверения государя всея Руси в поддержке единоверцев и единоплеменников, сами они не горели желанием переходить под его власть. Однако было поздно: о заговоре вовремя узнал наместник В. В. Шуйский. Часть смольнян была демонстративно казнена, епископ сведен с кафедры и сослан в далекий монастырь, а на освободившуюся кафедру поставлен Иосиф, до этого бывший архимандритом Чудова монастыря в Московском Кремле. А вскоре заработал маховик знаменитого московского «вывода». Очевидно, заговор пустил корни настолько глубоко, что его нельзя было объявить делом какой-то незначительной части местного общества. В таких случаях иногда прибегали к социальной риторике: мол, изменники – худородные людишки, что с них взять… Но тут перейти под власть Сигизмунда вознамерились самые знатные и влиятельные. Очевидно, у них была отобрана жалованная грамота (благодаря этому она и сохранилась – в составе будущего архива Посольского приказа), а сами они были переселены вглубь государства. На их место были водворены московские дворяне и дети боярские. Вряд ли Василий III и его советники мыслили такими категориями, как «социальная память»: это понятие было введено учеными лишь в XX столетии. Но они прекрасно понимали, что делали: уже к концу XVI века смольняне, переселенные вглубь страны, фактически забыли о своем происхождении. Смоленская страница была стерта, точнее, вырвана из их памяти… Смоленск же остался за Русским государством вплоть до Смуты, когда он был взят польско-литовскими войсками. Вернуть его удалось лишь Алексею Михайловичу в 1654 году.