Читать «Великий князь Василий III Иванович» онлайн - страница 18

Псковско-ливонские договоры заключал новый великокняжеский наместник, совсем недавно присланный во Псков, – князь Иван Михайлович Репня Оболенский. Возможно, Василий III рассчитывал с его помощью положить конец псковской независимости, а выгодный договор призван был подсластить пилюлю. Как бы то ни было, очень скоро какие-то его действия вызвали недовольство псковичей: местный летописец записал, что он был «лют до людей». Тем временем в Новгород вместе со своими приближенными отправился Василий III.

Дальнейшие события излагаются в источниках путано и противоречиво. Из Пскова в Новгород в великому князю с жалобами примерно одновременно отправились делегация псковских властей (которые, впрочем, начали жаловаться друг на друга) и московский наместник князь Оболенский. Василий обещал справедливо рассудить стороны конфликта, но в итоге его решение свелось к тому, что он повелел снять вечевой колокол и ликвидировать самостоятельность Пскова. Псковом стали управлять два государевых наместника, а присматривать за ними был назначен дьяк Михаил Григорьевич Мисюрь Мунехин, пытливости которого мы обязаны первым изложением идеи Третьего Рима (об этом ниже). Как и в Новгороде тремя десятилетиями ранее, московские власти осуществили «вывод»: триста семей бояр и зажиточных горожан были переселены вглубь России (по выражению псковского летописца, «туда, где ни отцы, ни деды, ни прадеды не бывали»), а на их место были водворены новгородские помещики, триста семей купцов из других городов России, а также специалисты, необходимые для утверждения власти государя всея Руси в его «вотчине» Пскове. Таким образом, прослойка людей, торговавших с Ливонией, полностью поменялась. Со временем и те и другие как-то обосновались на новых местах: сохранился документ, составленный в Риге спустя примерно десять лет от имени «купцов московских, сведенных во Псков», с другой стороны, известно, что в том же десятилетии псковичи, выведенные в Москву, сообща построили там церковь Введения на Сретенке. Память о вече продолжала жить среди непривилегированной и незнатной части городского населения – «черных людей»: они продолжали собираться на такие собрания и после смерти Василия III. Однако социальная основа псковской самостоятельности была ликвидирована, притом куда менее болезненно, чем в Новгороде, без кровопролитных битв и казней. В отличие Новгорода не были конфискованы и земельные владения псковских церквей и монастырей. Наоборот, правящие круги Русского государства постарались сделать церковь одной из опор своей власти во Пскове, и с этой целью духовенству предоставлялись различные льготы. Именно благодаря деятельности московского дьяка М. Г. Мисюря Мунехина разбогател малоизвестный ранее Псково-Печерский монастырь, и именно монах одной из псковских обителей, Спасо-Елеазарова монастыря, Филофей в посланиях тому же Мисюрю Мунехину и Василию III сформулировал знаменитую концепцию Третьего Рима. И хотя псковский летописец сокрушался, что Псков разорен «многокрылым орлом», город испытывал экономический подъем: в 1517–1533 гг. в нем было построено 17 церквей (тогда как за весь период 1404–1508 гг. – всего 38), ремонтировались городские укрепления. Всё это дало положительный эффект уже довольно скоро, в годы войны с Великим княжеством Литовским, развернувшейся через два года после присоединения Пскова к Русскому государству.