Читать «У истоков Руси» онлайн - страница 178

Подвигаясь хотя медленно вперед на пути материальной жизни, русское общество во время Суздальщины по-прежнему шло вперед по пути жизни духовной, по-прежнему продолжалась мирная проповедь христианской веры между язычниками, подчиненными Руси; так, по свидетельству летописи, в 1229 году были крещены новгородские данники корелы, в это же время, по всему вероятию, русские колонии в Литве распространяли христианство между соседними литовцами, ближайшими к русским колониям и бывшими в более тесных связях с русскими, особенно в Южной Литве, т. е. на юг от Вилии, где было в это время множество русских городов. По-прежнему умножались церкви, монастыри и училища по всем краям Руси. Князья и простые люди старались об умножении и украшении церквей и монастырей. Многие церковные пастыри того времени были известны своим примерным благочестием, строгостью жизни, своим просвещением и заботами о пастве. Таковы, например, святой Кирилл епископ Туровский, который еще в молодости отказался от богатого наследства после родителей и поступил в монастырь, где строгость отшельнической жизни довел до того, что, подражая великим отшельникам Греческой церкви, заключил себя в столпе, чтобы совершенно отрешиться от мира и предаться богомыслию и молитве. Но когда святость его жизни обратила на него общее внимание и при избрании нового епископа на Туровскую кафедру князь и граждане умолили его принять святительский сан, то тот же молчаливый отшельник показал себя самым красноречивым и деятельным пастырем; так что Андрей Боголюбский, знаменитый князь отдаленной Суздальской земли, пожелал читать его красноречивые и высокие поучения. Симон, первый епископ Владимирский в Суздале, постриженник Киево-Печерского монастыря, известный у современников под именем пастыря учительного и милостивого, среди заслуженной славы и богатств отличался таким смирением, что, как сам пишет к другу своему Поликарпу, желал бы хоть хворостиной торчать во вратах Печерского монастыря и, только благоговея к званию Божию, не решался оставить кафедры епископской. Кирилл митрополит Киевский, поставленный в 1224 году, у летописца назван учительным и книжным, он был особенно известен своими заботами о примирении враждующих князей; для этого он ездил из края в край России, то во Владимир-Суздальский, то на Волынь, то в Галич, то в Чернигов, чтобы личным присутствием и убеждениями везде водворить мир и согласие, хотя старания его не всегда имели успех. О епископе Ростовском Пахомии, скончавшемся в 1216 году, летописец говорит: «Сей был не наемник, а истинный Пастырь, не захватывал богатства от чужих домов, не собирал его и не хвалился им, но обличал грабителей и мздоимцев, ревнуя нраву Златоуста пекся о сиротах, был зело милостив к убогим и вдовицам, ласков ко всякому убогому, смирен и кроток, исполнен книжного учения, и всеми делами утешал печальных». Кирилл епископ Ростовский, поставленный в 1231 году, был известен постоянными заботами о поучении христиан и об украшении церквей. Поучения этого Кирилла такую имели известность у современников и так высоко ценились, что на слушание их сходились не только князья, и бояре, и простой народ, но даже игумены, священники и иноки, и не только жители Ростова, но и жители окрестных городов. И благочестивые епископы, известные своею пастырскою ревностию, пользовались большим уважением у князей, бояр и народа, особенно в земле Суздальской, которая в это время превосходила все края Руси своего любовью к пастырям церкви. Так, летописец пишет, что когда епископ Ростовский Кирилл после поставления своего в Киеве возвращался в Ростов, там к нему вышли навстречу и князь, и княгиня, и бояре, и все граждане Ростова, и игумены, и священники, и иноки, и весь крылос церковный со крестами, свечами и кадилами.