Читать «Рюрик и мистика истинной власти» онлайн - страница 17

Отмеченные две волны славянской колонизации отразились и в названиях новгородских улиц: «Имена улиц интересны и в другом отношении – среди них имеются как южноднепровские, связываемые нами со словенами, так и балтийско-славянские (типа Редята, Людогост, Янева), и это вновь говорит о двух контингентах славян, образовавших население Новгорода». Влияние последних хорошо прослеживается в Новгороде и в гораздо более поздний период, причем в связи не с чем-нибудь, а с возведением оборонных сооружений Детинца – сердца города: «В Новгороде следы культуры балтийских славян известны и в археологических материалах: так, конструкция вала 1116 г. в Детинце, раскопанная недавно, имеет точные аналогии только у балтийских славян и совершенно неизвестна на Днепре. <…> Заметим, что речь идет именно о балтийско-славянском контингенте новгородского населения, а не о заимствовании новгородцами у балтийских славян отмеченной специфики своей культуры в процессе торговых или политических связей, что представляется невероятным». Археологические исследования показали, что они же принимали участие и в укреплении более раннего Новгородского детинца: «С полабскими славянами связана по своему происхождению и конструкция кремлевского вала 1116 г. и самая существенная деталь городского вала 1045 г. – “курицы”». Отмечая западнославянские-новгородские параллели как в методике строительства мостовых, так и в устойчивости самой поселенческой системы, А. А. Молчанова констатирует: «Единственным истоком славянской городской культуры Северо-Запада могут быть славянские города Балтийского побережья». Присутствует это влияние и в ремесле, игравшем заметную роль в жизни города. Металлографический анализ новгородских изделий из цветных металлов X-XI вв., проведенный А. А. Коноваловым, показал, что они тождественны подобным южнобалтийским изделиям. А. В. Курбатов отмечает, что еще одним аргументом, подтверждающим переселение на северо-запад будущей Руси групп южнобалтийского населения, является и археологический комплекс изделий кожевенного ремесла. В целом, как констатирует Е. А. Рыбина, «факты позволяют с большой степенью вероятности говорить о заселении Новгородской земли и о формировании населения самого Новгорода не с юга (из Приднепровья), как считалось ранее, а главным образом с южного побережья Балтики, из области расселения западных славян».

Однако с западного побережья Варяжского моря на восток перемещалось не только население. Не менее важен был процесс переноса социальных и религиозных структур общества. Выше уже говорилось о соответствии между собой языческих верований жителей Старграда и Новгорода. О мощном западнославянском влиянии говорит не только особенности строительства центра города, но и сама внутренняя городская структура Новгорода. Помимо него она встречается лишь в некоторых других городах, в связи с чем В. Л. Янин и М. Х. Алешковский делают следующий вывод о ее происхождении: «Между прочим, кончанские организации также восходят, как предположил А. В. Арциховский, к балтийским славянам, у которых имелись общественные здания контины – центры отдельных частей города. Концы прослеживаются и в Пскове, Руссе, Ладоге, Кореле, Ростове, Смоленске, однако сомнительно, чтобы они были и в других городах Древней Руси».