Читать «Славянский мир Начальной летописи» онлайн - страница 82

На восток от Днепра Начальная летопись указывает славяно-русские земли северян, радимичей и вятичей. Переходя к рассмотрению их географического распространения, нельзя не заметить, что вообще Начальная летопись сообщает о них несравненно меньше географических известий, чем о населении собственно Русской земли. Помимо того что собственная Русь имела значение центра слагавшейся общерусской жизни, что в ней главным образом сосредоточивались события, в летописном описании которых ее география должна была выступить подробнее и обстоятельнее, относительное богатство летописных известий о ней объясняется также самым происхождением Начальной летописи. При всей общности ее характера все-таки очевидно, что она возникла в Киеве и что составитель ее гораздо ближе и с большими подробностями знал события, совершавшиеся в Киевской Руси, чем в других краях молодого государства. Они представляли для него самый живой и существенный интерес, между тем как сведения о жизни в других частях Руси доходили до него только в общих, главных чертах и в таком виде заносились в летопись. Поэтому известия летописи о Восточном Поднепровье, «верхних землях», Подвинье, Новгородской области отличаются краткостью, отсутствием подробностей, причем, естественно, географические указания встречаются в них еще случайнее, реже, чем в известиях о собственно Руси. Что касается Юго-Восточной Руси, то, кроме скудости летописных известий, изучение ее географии значительно затрудняется недостатком того важного материала, какой могут в известной степени представлять данные географической номенклатуры. Во весь древний период нашей истории Юго-Восточная Русь подвергалась постоянным опустошительным набегам соседних степняков, набегам, которые завершились конечным разорением ее от татар. Постоянная опасность извне не позволяла славянству утвердиться здесь с надлежащей крепостью, хотя бы и так, как оно могло утвердиться в Киевской Руси и в землях прикарпатских. Отсюда шли постоянные выселения на более безопасный север. Места выселенцев занимали выходцы из других славяно-русских земель, но чаще всего они оставались незаселенными или же становились добычей степных варваров. После татарского погрома произошла полная смена населения юго-восточной окраины. Такие перемены не могли не отразиться и на ее географической номенклатуре. Большая часть старорусских названий, не только топографических, но даже хорографических, исчезла в этих переворотах. Весьма немногие местности удержали те названия, под которыми они являются в кратких летописных известиях. Названия племенные или староземельные, которые могли бы послужить указанием – конечно, весьма шатким и сомнительным – при определении прежнего распространения славяно-русских ветвей или земель, исчезли. В то же время неустойчивость и слабость населения, зависимость от азийцев не позволяли юго-восточному славянству развиваться свободно тем путем, каким шли другие славяно-русские ветви. Земли, сложившиеся у северян, радимичей и отчасти у вятичей, не могли достигнуть той самостоятельности и выработать такую отдельность, с какой являются земли по правую сторону Днепра. Их взаимные отношения были определены слабо, и их деятельность по обеспечению рубежей от соседей как соплеменных, так и инородческих была, как кажется, ничтожной в сравнении с такой же деятельностью славян на запад от Днепра. Доказательства этому представляются, между прочим, в том, что до нашего времени в древних пределах Юго-Восточной Руси почти не сохранилось тех следов земельных порубежий, какие мы находим на правом берегу Днепра в многочисленных городках, стражах, воротах, осеках, межах, рубежах и т. п. Может быть, однако, что археологические исследования прольют новый свет на этот важный и темный вопрос древнерусской истории.