Читать «Анти-Стариков-2. Правда о русской революции. От Февраля до Октября. Гадит ли англичанка в России?» онлайн - страница 214

«…в конце января 1918 года генерал Алексеев в письме, обращенном к начальнику французской миссии в Киеве, указав на серьезное значение добровольческой организации и очертив тяжелую обстановку на Дону, говорил: "… Но силы неравны, и без помощи мы вынуждены будем покинуть важную в политическом и стратегическом отношении территорию Дона к общему для России и союзников несчастью. Предвидя этот исход, я давно и безнадежно добивался согласия направить на Дон, если не весь чешско-словацкий корпус, то хотя бы одну дивизию. Этого было бы достаточно, чтобы вести борьбу и производить дальнейшие формирования Добровольческой армии. Но, к сожалению, корпус бесполезно и без всякого дела находится в районе Киева и Полтавы, а мы теряем территорию Дона. Сосредоточение одной сильной дивизии с артиллерией в районе Екатеринослав – Александровск – Синельниково уже оказало бы косвенную нам помощь… Весь корпус – сразу поставил бы на очередь решение широкой задачи. Зная ваше влияние на г. Макса и, вообще, на чехов, я обращаюсь к Вам с просьбой принять изложенное мною решение. Быть может, еще не поздно. Через несколько дней вопрос может решиться бесповоротно не в пользу Дона и русских вообще"».

Корнилов же давно был пригрет англичанами, еще со времен пребывания у него, когда Лавр командовал армией Юго-Западного фронта, комиссаром британской содержанки Бориса Савинкова. Потом и посол Бьюкенен поощрял полуказака-полуказаха на свержение Керенского. И Корнилову попытки «положить» Добровольческую армию под французов мало нравились.

И так как в одном банкетном зале собрались содержанки разных сутенеров, то ни один сутенер и не желал оплачивать этот банкет… Только обещали. «Московский Центр в лице трех его членов, командированных в Петроград, обратился за финансовой помощью и к союзным дипломатам. Попытка эта также не привела ни к чему. В первое время после большевистского переворота иностранные посольства находились в состоянии страха и полной растерянности. Английское, впрочем, устами второстепенного представителя майора Киз обещало крупную материальную поддержку». (А. Деникин).

Дело антибольшевистского сопротивления начинало пускать пузыри. Это комсомольцы шли в добровольцы за идею, среди офицерства идти за идеями Корнилова и Алексеева таких «комсомольцев» было катастрофически мало.

«Невозможность производства мобилизации даже на Дону привела к таким поразительным результатами, напор большевиков сдерживали несколько сот офицеров и детей – юнкеров, гимназистов, кадет, а панели и кафе Ростова и Новочеркасска были полны молодыми здоровыми офицерами, не поступавшими в армию. После взятия Ростова большевиками, советский комендант Калюжный жаловался в совете рабочих депутатов на страшное обременение работой: тысячи офицеров являлись к нему в управление с заявлениями, «что они не были в Добровольческой армии»… Также было и в Новочеркасске. Донское офицерство, насчитывающее несколько тысяч, до самого падения Новочеркасска уклонилось вовсе от борьбы: в донские партизанские отряды поступали десятки, в Добровольческую армию единицы, а все остальные, связанные кровно, имущественно, земельно с войском, не решались пойти против ясно выраженного настроения и желаний казачества» (А. Деникин)