Читать «Океан. Выпуск седьмой» онлайн - страница 70

Трохимыч хмурится. Да, дело плохо. Чем же помочь пацану? Он отступает и, кашлянув в ладошку, невинным голосом произносит:

— Что, Гаврилыч, заявочка на снабжение? Мыла жидкого не забудь да ветоши бельевой побольше.

Мосолов бросает, не оборачиваясь:

— Не полощи мозги, Трохимыч. Сам знаешь, адвокатов я не терплю.

— Да, это известно, — вздыхает моторист, берет с рации иллюстрированный журнал, начинает перелистывать.

Некоторое время длится молчание. Трохимыч, продолжая листать журнал, поглядывает через раскрытую дверь на палубу. Окутанный плотной завесой дождя, Аниськин мокнет возле борта.

«Ладно, — решает моторист, — поговорю за него с ребятами с других ботов. Может, на «Тройку» возьмут. Там как раз не хватает матроса, да и старшина человек покладистый. Обязательно поговорю».

Долистав журнал до середины, Трохимыч задерживает взгляд на цветной вкладке. Некоторое время молча разглядывает репродукцию. Наконец не выдерживает:

— Эх, ешкин цвет, как здорово! Погляди-ка, Гаврилыч.

Старшина скашивает глаза, острые плечи взлетают к ушам, уголки губ вздрагивают.

— Что я, картинок не видал?

— Нет, ты все ж погляди, красота-то какая! — Лицо моториста просветлело, от глаз разбегаются веселые лучики. Он подносит журнал старшине. — Ну что, не нравится?

Картина называется «Рыбаки». Трое мальчишек с удочками на плечах, помахивая пластиковыми мешочками с уловом, шагают по лесной тропинке. Один из них, лет двенадцати, в пилотке, натянутой до ушей, чуть приотстав, занес над головой, точно саблю, сачок, целясь срубить голову раскидистому чертополоху. Мальчишек окружает молодой сосновый лесок. Верхушки деревьев кружевом выделяются на фоне яркого летнего неба. Солнечные блики, пробиваясь сквозь ветки, играют на одежде удачливых рыболовов, золотыми монетами рассыпаются по густо-зеленому травяному ковру.

Картина художнику удалась. В ней есть какая-то душевная сила, и под влиянием этой силы Трохимыч вроде как наяву чувствует острый смолистый запах.

— Эх, сюда бы сейчас! — мечтательно произносит он и постукивает корявым пальцем по вкладке. — До чего же я лес уважаю!

Мосолов, словно нехотя, цедит:

— А я рыбалку.

— Мало тебе здеся рыбалки?

— Хм… Какая это рыбалка? — усмехается Мосолов. — Промысел. Вот когда целый день с удочкой посидишь, а поймаешь тако-о-ого, — старшина вытягивает указательный палец, отмеряет большим две фаланги, — вот это да!

— И-эх! — с сожалением протягивает моторист. — Знал бы ты, какой дух сейчас над нашим Заборьем, ахнул! Вовсю бани дымят: в печах сушить гриб не управишься. Прошлым летом, когда мы со старухой своих навещали, по две сотни боровиков зараз притаскивали. И-эх, ешкин цвет! Крепенькие все, что шишечки молоденькие.

Моторист смолкает. Воспоминания захватывают его. Молчит и Мосолов. Положив на стол ручку, глядит на картину.

— А пацан-то небось сорванец! — наконец заговаривает моторист. — Вот тот, что в пилотке.

— Отчаянный, — как бы нехотя соглашается старшина и, помолчав, добавляет: — На Серегу моего вроде смахивает. Ну-ка дай. — Он поворачивает журнал к свету и уже со вниманием рассматривает репродукцию. — Точно, мой шалопай, — наконец подтверждает он, — будто с него нарисовано. — И какие-то мысли, далекие от крючков, поводцов, рапортов, заявок, оживают в его серых глазах.