Читать «Акулы из стали. Туман (сборник)» онлайн - страница 96
Эдуард Анатольевич Овечкин
– По романтике же.
– На мостике в белой фуражке стоять и трубкой пыхтеть?
– Именно так!
– Тогда твой выбор логичен, чего уж. А женщины? Женщины должны бежать тесной группой вдоль линии прибоя?
– Само собой!
– Ещё логичнее теперь твой выбор. Вот скажи мне, друг-лаперуз, а как у тебя швартовые работают-то?
Не, ну начинается. Привязывают лодку к пирсу, как же ещё? Для меня как для трюмного этих знаний вполне достаточно, но вот как дежурный по кораблю чётко докладываю:
– Ну-у-у. Этсамое. Вот эти вот значит прижимные в середине, в носу и корме на оттяжку стоят при приливе и отливе.
– А сейчас что у нас?
– Отлив.
– Какие швартовые должны быть натянуты? Задаю тебе наводящий, а скорее даже, риторический вопрос.
– В носу которые, – улыбаюсь я во все свои зубы от тёплого ощущения своей гениальности по всему телу.
– А кормовые тогда чего у тебя натянуты и на корме лежат?
А, так вот что мне не понравилось, когда я командира встречать выбегал!
– Не могу знать, тащ командир! Прошу разрешения проверить!
– Ну, пошли, вместе проверим.
Идём на срез пирса, и чувствую, что неровно как-то идём в самом конце.
– Чувствуешь? – спрашивает командир.
– Ага, – говорю, – горизонт завален явно!
Тут нас догоняет Антоныч.
– Тащ командир! Прошу разрешения слиться с морем у вас на глазах!
– Сливайся.
Ну, смотрим стоим с командиром, Антоныч журчит. Не на Антоныча, конечно, а на срез пирса, который явно погружён в воду намного больше, чем ему положено.
– Получается, что теперь не пирс нас держит, а мы его? – спрашивает из-за наших спин Антоныч.
– Получается, надо докладывать в штаб и вызывать рембригаду с бербазы. Тащ командир, хотите, поспорим, что нас заставят делать? Какая там у них рембригада в этой петле Мёбиуса, они уже сами себя скоро украдут.
– А что предлагаешь, Антоныч?
– Так нам в море через неделю. Неделю так постоим, а потом, пока в море будем, он или утонет, или его сделают.
– Не, Антоныч, это неправильно. С одной стороны – правильно, но вообще – нет. Эдуард, беги докладывай дежурному по дивизии.
– И это, – кричит мне в спину Антоныч, – сапоги там подготовь себе с ватником грязным, счас в пирс полезешь-то как пить дать!
– А я, – кричу я уже от рубки, – дежурный по кораблю, мне борт запрещено покидать так-то!
– А мы тебя снимем за какой-нибудь придуманный проступок! Долго, что ли, умеючи? – это уже командир.
– Некоторые дамы говорят, что умеючи – долго.
Ну, это я уже так бурчу изнутри, конечно.
– Тащ капитан первого ранга! – докладываю в телефон дежурному по дивизии. – Обнаружено повреждение целостности пирса номер три на срезе с правого борта!
– А по-русски, если перефразировать?
– Пирс тонет!
– Как тонет?
– В воду, я предполагаю.
– Бля, да что как я заступлю с тобой, то ТЛ заклинит, то пирс утонет? Точно?
– Прошлый раз с ТЛ вы тоже сомневались сначала! – напоминаю я о чёрном ко мне недоверии во время начала операции по спасению торпедолова.
– Принял! Ждите!
Ага, а то у нас выбор есть: ждать или рубку на замок закрыть и спать лечь. Командир с Антонычем уже спустились и тоже сидят ждут. Звонят из штаба, уточняют, правда ли тонет, потом с бербазы, уточняют, правда ли тонет, потом опять из штаба и уточняют, насколько серьёзно он тонет, потом опять с бербазы и уточняют, а не могли бы мы слазить и посмотреть, что там, а заодно и отремонтировать, уж раз всё равно полезем.