Читать «Акулы из стали. Туман (сборник)» онлайн - страница 61

– Эдуард, – спросил у меня Антоныч на вахте, – чо ты зелёный и скрюченный какой-то?

– Антоныч, живот болит – шопипец.

– Скока котлет съел на ужине?

– Одну, и то не до конца.

– Это термальное состояние, тогда иди к дохтуру, ты меня пугаешь.

– Дык а на вахте кто сидеть будет?

– Борисыча вызови – он уже пять часов беспрерывно спит, чем нарушает устав, который предписывает ему терпеть тяготы и невзгоды!

Вызываем Борисыча. Понуро бреду в больницу. Больницей называлась у нас амбулатория в первом отсеке. Представляла она собой комплекс из трёх помещений – сначала смотровая и операционная (комната четыре на три метра с кушеткой, стоматологическим креслом и всякими приборчиками), из неё за дверью – комната для лёжки больных (полтора на два метра, двухъярусная койка и тумбочка), а из неё уже вход в гальюн. Служили в нашей больнице три медика: два доктора и один фельдшер. На дежурстве сидел, естественно, терапевт (он же стоматолог, он же психиатр, он же уролог, он же офтальмолог, он же отоларинголог) Андрей. Хирург Саша после танцев на льду в бессознательном состоянии вонял перегаром на месте нижнего больного за дверью. Я не скажу, что мы с докторами были большими друзьями, как, например, с Борисычем, но тут важно, чтобы вы понимали – доктора у нас не были гондонами, и я не был гондоном, и поэтому мы были друзьями. Потому что если два человека на подводной лодке не гондоны, то они – друзья, несмотря на любые различия в характерах. Без вариантов.

– Чё припёрся? – ласково спросил меня Андрей.

– Живот болит.

– Запор?

– Сам ты запор, просто болит.

Андрюха насыпал мне горсть каких-то пилюль и с чувством выполненного долга взялся дальше штудировать теорию преферанса. Я наелся таблеток и пошёл дальше бдить. Бдил я минут пятнадцать, наверное, потом побежал в гальюн исторгать из своего нутра полупереваренные пилюли. Опять вызвали Борисыча, и я пошёл к Андрюхе – боль-то в животе усилилась.

– Ты издеваешься, что ли? – Андрей как раз изучал любимый докторский приём «мизер в тёмную».

– Андрюха. Вырвало меня твоими пилюлями. Что ты мне подсунул, гад?

– Да ладно? И болит так же?

– Нет. Сильнее уже болит.

– А ну-ка, ложись на кушетку.

Ну, лёг. Андрюха понажимал на живот, поспрашивал, чо да как.

– Похоже, братуха, что у тебя аппендицит!

– Хде апиндитсит? – в соседней комнатушке мгновенно прекратился храп, и из облака перегара выплыли с сильной бортовой и килевой качкой красные опухшие глаза хирурга Саши.

– В животе, блядь, Саша, где же ещё?! Так, Эдик, на тебе специальную таблетку, выпей и полежи час спокойно, с вахты я тебя снимаю. Командир в центральном? Пойду на доклад.

Выпил специальное «колесо» я и пошёл наслаждаться заслуженным для меня моим животом отдыхом. Может, час прошёл, может, чуть больше, и вахтенный вызвал меня в амбулаторию. Иду как огурчик уже, боль прошла, но в отсеках уже все всё знают и как-то подозрительно ласково на меня смотрят. Оба доктора сидят и улыбаются в предвкушении предстоящего веселья. От Саши, конечно, попахивает перегаром, и у него красноватые глазёнки, но, блядь, он абсолютно трезв и у него даже не дрожат пальцы! Не помню, когда последний раз, начиная с пяти лет, я так сильно удивился. В пять лет-то я первый раз увидел, как мотоциклы ездят вверх ногами в шаре, и уверовал в волшебство.