Читать «Акулы из стали. Туман (сборник)» онлайн - страница 111
Эдуард Анатольевич Овечкин
– Андрюха, ты чо? Я тебе вчера его и отдал взад!
– Да ладно?
– Я те говорю! Отдал!
Борисыч зависает на секунду и чешет в затылке:
– Эд, журнала моего не видал?
Я поворачиваюсь как можно больше затылком к Антонычу и начинаю кривляться лицом, показывая вниз глазами, носом и ртом:
– Не, Андрюха, не видел!
Андрюха думает ещё секунду:
– Да и хуй с ним! Нет журнала – одно замечание, есть журнал – восемь! А чо ты кривляешься-то?
– Ах он кривляется, сука! Бунт затеял, поганец, в трюмных войсках! – негодует Антоныч. – Куда побежал? Вон твой журнал, под жопой у Эдика, забери!
– В пизду! – кричит Борисыч из-за переборки. – Сейчас вам папа покажет, как надо проверки без документации проходить!
И прошёл, а как вы думали? Три стандартных замечания получил: «В трюме седьмого – говно; пятки раздвижных упоров не начищены с достаточной степенью; топор на щите плохо наточен». Так и пришёл на разбор с топором в руке.
– Тащ офицер, – несколько напрягся начальник штаба флота, – а зачем у вас топор?
– Наточил, тащ контр-адмирал!
– Э…
– Устранил замечание! Принёс предъявить по горячим следам!
– Блядь, ты себя в зеркало-то видел с топором в руках? Напугал дедушку, вахлак! Что там у него ещё за замечания? Начнём с него, остальные-то хоть без топоров пришли!
– В трюме седьмого – говно, тащ контр-адмирал!
– Это само собой, это же трюм седьмого! Много?
– Много!
– Просто много или пиздец как много?
– Просто много!
– А, ну это – нормально! Поехали дальше. Что там у нас?
По журналу ГЭУ замечаний не было.
– Ну, молодцы! – сказал потом командир. – Не то что совсем молодцы, сами же накосячили, но выкрутились, за что и хвалю!
Вообще документация на флоте – это важно. Не знаю, для кого, но что важно – точно знаю. Чем больше бумаг, тем выше непотопляемость, так сарказмили по этому поводу моряки, которые в море ходили и воспринимали эту запротоколируемость каждого своего шага как неизбежное зло, с которым хочешь не хочешь, а приходилось мириться.
Синий шарик
Вова сидел на пирсе, понурив плечи, курил и пел. Клубочки сизого дыма, подгоняемые ужасно фальшивыми нотами, испуганно шарахались к пилотке, которая неизвестно каким чудом висела на Вовином затылке, нагло поправ законы всемирного тяготения, и быстро-быстро таяли под лучами весеннего солнца. Видимо, спешили поскорее покинуть сей мир, чтоб не быть свидетелями и слушателями фальшивых завываний.
Удивительным был не сам факт пения Вовы (что тоже удивительно), а то, что именно он пел:
– Синий ша-а-арик, ты не ве-е-е-ейся над мойейю-у-у-уу га-ла-вой…
Мы с Игорем только вышли из сопок и, разморенные неожиданно ранним солнцем, шли заступать на дежурство по своему крейсеру, неся шинели в руках, шапки в сумках и слёзы в глазах. Сумки мы носили с собой всегда, после того, как я однажды спросил у трюмного Борисыча:
– Борисыч, а зачем ты всё время с сумкой пустой ходишь туда-сюда? Смысл?
– Ну как. А вдруг я украду что-нибудь на корабле, мне же надо будет это в чём-то нести?
– Глубокая мысль.
– Логика, царица наук, мать её! Учитесь, дети, пока бесплатно!
До сих пор так и не могу ходить без сумки на плечах или рюкзака за спиной, хотя так ничего и не украл ни разу. Вот не гад Борисыч этот?
