Читать «Ангел-хранитель (сборник)» онлайн - страница 32

Дело было абсолютно добровольное, никого в колхозы не загоняли и никого быть председателем колхоза не заставляли. По всей стране нашлось всего 20000 таких работников, кто согласился идти и поднимать сельское хозяйство в огромной стране. Среди них был и мой отец. Их называли двадцатитысячниками, это были не те двадцатитысячники 30-х, которые с ружьем за спиной собирали продразверстку, информацией о которых пестрит сейчас интернет. Об этих двадцати тысячниках я не смогла найти никакой информации при поверхностном поиске в интернете. Конечно, их всячески поддерживали, сохранив им зарплату, которую они имели на старом посту, плюс зарплата председателя колхоза.

Партия их снабжала всевозможной, весьма толковой литературой. Но представьте себе, что было бы с сельским хозяйством в наше время, если бы какому-нибудь офисному работнику пришлось поднимать сельское хозяйство. Но отец только сокрушался о том, что в целом районе нашлось только 2 добровольца помочь стране в трудную минуту. Но эти люди были другой закалки. Отец имел удивительную уверенность в своих силах. И вот начались у него трудовые будни в качестве председателя колхоза. Он иногда сутками не спал, особенно в посевную или во время уборки урожая. Все указания Никиты Сергеевича Хрущева, особенно о посадке кукурузы не выполнялись.

Более того, отец считал, что, благодаря его некомпетентному руководству, было развалено сельское хозяйство. Но открыто выступать об этом было невозможно. Он, человек, рожденный в деревне, имел деревенскую смекалку и научился «водить за нос» всевозможные партийные комиссии. Например, делалось какое-то подставное кукурузное поле, которое демонстрировалось с разных сторон, как несколько полей.

Через 3 или 4 года колхоз вышел в передовые, колхозники и их семьи зажили, если не зажиточной, то, по крайней мере, сытой жизнью. Но маму начало беспокоить здоровье отца. А также ее по непонятным причинам стали приглашать в КГБ и расспрашивать, откуда у ее брата пистолет. Наконец, с этим вопросом было покончено. Но неприятный осадок остался. Она сама проявила инициативу и нашла себе работу в красивом благоустроенном городке Кузбасса, уехала туда с моей младшей сестрой, получила благоустроенную квартиру. Я осталась с отцом на хозяйстве. Колхозники его никак не отпускали, уговаривали, но понимали, что он должен был ехать к жене. Через полгода, распродав и раздав все имущество, с парой чемоданов, мы с отцом поехали к матери с сестрой. Я сожалела только об одном, о проданном пианино.

Но, когда мы добрались до нашего нового дома, и я увидела новую блестящую ванну, туалет прямо в квартире, батареи отопления, я забыла обо всех невзгодах. Я бегала по квартире, то дергая ручку унитаза и наблюдая за журчащей водой, то лезла в ванну мыться. Отец без труда нашел себе работу, заведующего парткабинетом (партийным кабинетом), соответствующую его уже достаточно почтенному возрасту, и одновременно был председателем общества «Знание», очень популярного и полезного, чего к сожалению нет сейчас. Эта работа велась им на общественных началах, т. е. бесплатно.