Читать «Геносказка» онлайн - страница 439

Гензель поморщился. Гретель никогда не стесняла себя лишними маневрами, как и тактом. Била точно в цель. Шла по кратчайшему пути.

— Ну, вроде того. Я подумал…

— Конечно. Я ведь геноведьма. И перспектива заполучить огромный склад генозелий, даже самых смертоносных на свете, должна парализовать мою волю. Это ведь настоящее сокровище, верно? Какая геноведьма откажется захватить его?..

— Какая? — спросил он.

Гретель разорвала стебель на две части и бросила под ноги.

— Не такая, как я. Возможно, я провела в Вальтербурге больше времени, чем требовалось. Я не буду претендовать на америциевый ключ, братец. Но и папаше Арло его не отдам. Когда все кончится, я выкину его в самое глубокое и ядовитое болото Гунналанда. И убежусь, что он оказался на самом дне.

Гензель потянулся и взъерошил ей волосы. Сырые и совершенно белые, они походили на липкий густой пух.

— Неужели тебе надоел Вальтербург, сестрица?

— Возможно, — сказала она, помедлив. — Возможно, мои исследования здесь и в самом деле затянулись. К тому же я не привыкла находиться столько времени на одном месте. Что ты скажешь, если мы заколотим дом и отправимся куда-нибудь?

— Куда?

— Не знаю, — искренне ответила она. — Куда-нибудь, как в старые добрые времена. В Руританию. В Офир. Или дальше.

— Вновь спать под открытым небом? Питаться черт знает чем? Перебиваться случайными контрактами?

— Мне казалось, тебе этого не хватает.

— Возможно, — сказал он, стараясь оставаться серьезным. — Но не исключено, что мне понадобится твоя помощь. Мои старые кости не выдержат долгого пути.

— Я что-нибудь придумаю, братец.

Он уже собирался отпустить какую-нибудь шутку, когда лицо Гретель внезапно окаменело. С него словно сдуло слабый румянец, обратив опять в мертвый холодный мрамор.

— Что такое? — встрепенулся он.

Его встретил взгляд пустых, как потухшие лампы накаливания, взгляд.

— Бруттино!

Он бросился к мушкету, проклиная все на свете и сдергивая со ствола тряпки. Торопливо повел стволом, отыскивая знакомую метку в земле, одновременно стараясь замедлить участившийся пульс, мягко и нежно коснулся бронзового спускового крючка… И ничего не заметил. Поле было пусто. Гензель повернулся к Гретель, ничего не понимая.

— Его все еще нет. Хотя уже четверть первого. Наверно, заблудился или…

— Нет, ты не понял. Бруттино. Помнишь, что ты сказал о нем?

— Э-э-э…

— Ты сказал, он жаден и недоверчив. — Гретель даже воспроизвела его интонацию, как механический фонограф.

— Да, кажется, так я и сказал. А что?

— Жаден. Жадность. Жадность — мать жестокости. Ты понял?

Он уставился на нее, ожидая какой-то подсказки, намека, объяснения.

— Ни единого слова, сестрица.

— «Жадность — мать жестокости». Это он сказал нам вчера, в трактире.

— Да, я помню. И что?

— То же самое я когда-то сказала ему. Точнее, не ему, но он при этом присутствовал. И хорошо запомнил.

Гензель хотел было поинтересоваться, что это за белиберда, но вдруг сам обмер.

— Театр Варравы, — враз окаменевшими губами пробормотал он. — Ты сказала это Варраве. Когда он хвастался своим новым приобретением.

Гензель вспомнил кабинет Варравы и закованного в цепи Бруттино. Мертвенный блеклый взгляд его янтарных глаз.