Читать «Профессия: разведчик. Джордж Блейк, Клаус Фукс, Ким Филби, Хайнц Фельфе» онлайн - страница 198

Побег Гая Берджесса вместе с Маклином, против которого имелись существенные подозрения в том, что он занимался разведывательной деятельностью в пользу Советского Союза, безусловно, раскрывал его принадлежность к советской разведке. Дружеские отношения Кима с Берджессом, демонстративно подчеркнутые совместным проживанием в одной квартире, немедленно вызывали вопрос о возможном сотрудничестве или осведомленности Кима в «шпионских делах» Гая. Одно это грозило подорвать так успешно складывающуюся карьеру Кима в СИС и могло привести к неприятным последствиям. Но Ким знал, что в случае настоящих осложнений или судебного разбирательства одних подозрений, какими бы вескими они ни казались, будет недостаточно. Юристу нужны доказательства. Какие улики могли быть выдвинуты против Кима? Связи с левым движением в Кембридже? Но об этом было известно многим и потому не имело смысла что-то скрывать. Что касается Коммунистической партии Великобритании, то формально Ким никогда не был ее членом. Правда, он был на нелегальной работе в Австрии, но это трудно доказать по прошествии восемнадцати лет. В старых материалах СИС имелись сведения о том, что в Испанию во время гражданской войны был направлен советской разведкой молодой английский журналист. Но каких-либо дополнительных данных, по которым можно было установить этого журналиста, не было. К тому же в Испании в годы гражданской войны побывали многие молодые журналисты из Англии. Конечно, серьезной уликой могло стать то обстоятельство, что Берджесс помог Киму поступить в разведку. Но Ким мог настаивать, что ничего не знал о рекомендациях Гая и считал ответственной за привлечение на службу в СИС одну весьма известную даму.

Чем больше Ким размышлял над положением, в котором он оказался, тем более мрачным оно представлялось ему. Он приходил к заключению, что у него нет надежды доказать свою невиновность. Что оставалось делать? Признать свой провал и бежать? Но это фактически означало подтверждение своей вины.

Постепенно Ким пришел к выводу, что с принятием окончательного решения не надо спешить. Необходимо было выяснить хотя бы первую реакцию американцев на сообщение из Лондона о побеге Маклина и Берджесса. Срочная телеграмма, полученная Патерсоном, представляла для этого хорошую возможность. В телеграмме предписывалось ознакомить с ее содержанием помощника директора ФБР Микки Лэдда, отвечавшего за вопросы безопасности. Ким без раздумий принял приглашение Патерсона сопровождать его в ФБР в этой неприятной миссии. Лэдд был одним из тех «жестких парней», которых Гувер бросал в числе первых в дело, где требовалась решительность. Он испытывал откровенное отвращение к «интеллектуалам» из ЦРУ и много раз давал понять Киму, что его отношения с ним будут тем лучше, чем дальше он будет держаться от разведывательного ведомства. К удивлению Кима, Лэдд выслушал новость о побеге Маклина и Берджесса с поразительным спокойствием. Киму даже показалось, что Лэдду доставило удовольствие, что эти умники англичане сели в лужу. После беседы с Лэддом Ким и Патерсон зашли к Бобу Лэмферу, который в ФБР занимался непосредственно расследованием дела «Гомера». Его реакция на побег дипломатов также была совершенно нормальной. Вернувшись в посольство, Ким почувствовал некоторое облегчение. Может быть, его положение не такое уж безнадежное?