Читать «Партизаны Великой Отечественной войны советского народа» онлайн - страница 26
Коллектив авторов
Фашист не нашелся что ответить.
Ни пытки, ни издевательства фашистских варваров не ослабляют стойкости советских людей
Неслыханные насилия чинят над польским населением в захваченных городах и селах гитлеровские бандиты. Вырвавшиеся из фашистского ада беженцы с ужасом рассказывают о диких расправах над женщинами, стариками и детьми, о массовом истреблении поляков.
Участник одного из партизанских отрядов, действующих в районе Л. (Западная Украина), товарищ М. сообщил следующее:
— Злодеяния средневековых инквизиторов и садистов бледнеют перед теми ужасами, которые принесли польскому народу фашистские орды. Ворвавшись в Л., немцы согнали на небольшую площадь всех, кто не успел скрыться. Под дулами пулеметов, установленных на мотоциклах и танкетках, фашисты потребовали выдачи коммунистов и работников советских органов. Напрасны были угрозы. Все молчали. Не добившись ничего угрозами, пьяный фашистский офицер с железным крестом на груди на ломаном русском языке стал объяснять, что, мол, немцы борются за культуру, за цивилизацию.
Из толпы выбежал старик с криком:
— Знаем мы вашу культуру, испытали ее на своих спинах в Варшаве и Кракове!
Он бросился к офицеру и плюнул в его испитое, красное от алкоголя лицо. Старик тут же на месте был расстрелян.
Местный лавочник оказался провокатором и немецким шпионом. Узнав от него, что старик по национальности поляк и что двое его сыновей ушли с партизанским отрядом, офицер бросился к толпе со сжатыми кулаками, истошно крича:
— Поляки будут знать меня!
Обращаясь к жителям местечка Л., он скомандовал:
— Поляки, два шага вперед!
Вначале вышло вперед несколько женщин и стариков, а затем все жители, собравшиеся на площади, — украинцы и русские. Это еще более взбесило пьяную банду.
Раздалась команда на немецком языке, и в безоружную толпу посыпался град пуль. Обезумевшие от ужаса женщины и дети разбегались во все стороны. Их преследовали озверевшие гитлеровские солдаты. Площадь была устлана трупами. Четырнадцатилетнюю девочку, забравшуюся в ужасе на дерево, унтер-офицер снял выстрелом из пистолета. Нескольких детей изверги закололи штыками на глазах у их матерей.
Вскоре немцы занялись грабежом магазинов и общественных организаций.
Я наблюдал все это с чердака одного из домов, имея задание командования партизанского отряда разведать силы врага. Кровь стыла у меня в жилах, все в груди клокотало от ненависти и гнева. Хотелось броситься на бандитов, но меня сдерживали приказ и чувство долга перед отрядом. Когда я пробирался к своим, меня остановил немецкий патруль.
— Большевик? — спросил унтер-офицер.
Я молчал.
— Поляк? — послышался снова вопрос.
— Поляк, — ответил я.
— Связать его, — раздалась команда.
Связанного и раздетого, привели меня в дом, где помещался прежде сельсовет. В одной из комнат сидело несколько офицеров. Перед ними на столе стояли пустые бутылки из-под рома и коньяка. Как потом выяснилось, это были палачи из гестапо.
— Ну, будешь ты отвечать, где спрятаны большевики? — на польском языке обратился ко мне один из них.
