Читать «Любовь как сон» онлайн - страница 35

– Ну, как поживает мой милый лохматый малыш?

Джеймс уже начинал искренне ненавидеть этого лохматого малыша. Милый? Спорный вопрос, можно ли назвать милым маленького тирана в мохеровом комбинезоне.

– Кстати, как у тебя дела? – мимоходом спросила Ева.

Джеймс вздрогнул. Она прекрасно знала, что признаться честно ему не позволит гордость, а ответить иначе значило выпустить ее из рук.

– Да все так же. А у тебя?

– Очень хорошо. В этом году такие приятные ребята. Отлично себя ведут.

– Не сомневаюсь.

Ева работала в частной школе в Бэйсуотере, и проблем с дисциплиной у нее не возникало – в том числе из-за потрясающих внешних данных. То и дело она приходила домой с очередными каракулями, изображавшими красавицу блондинку, иногда – возлежавшую в воде наподобие Офелии. Ученики обычно прибегали к этому неуклюжему предлогу, чтобы нарисовать свою учительницу в соблазнительном виде. Джеймс страшно злился, что ему приходилось смотреть на чудовищную мазню, висевшую на дверце холодильника.

– Вот капли для Лютера, – сказала Ева, ставя сумку на стол. – Дважды в день. Если будут коричневатые выделения, не пугайся.

– Великолепно. Прямо-таки жду с нетерпением.

– Мне надо забрать одежду из гостевой.

– Ни в чем себе не отказывай.

– Не обязательно все время говорить со мной в таком… пренебрежительном тоне.

Джеймс скривился.

Ева пошла наверх, а Лютер побрел на кухню, движением хвоста выразив отвращение в адрес Джеймса, неспособного удержать женщину.

Сумочка, из которой Ева достала капли, осталась лежать, заманчиво приоткрывшись. Джеймс разглядел сложенный листок бумаги, на котором было написано: «Финн Гатчинсон, 2013, целую». Семестр едва начался, а ученики уже принялись ее рисовать? Джеймс всмотрелся повнимательнее. Если он и вел себя как ревнивый муж, то именно потому, что ревновал.

Прислушиваясь к шагам Евы наверху, Джеймс вытянул рисунок из сумочки. Бумага была плотная, какую покупают в художественных магазинах.

Он развернул лист и уставился на угольный набросок, изображавший обнаженную Еву. Она лежала, перебросив ноги через подлокотник кресла, откинув руки назад, и неумолимо смотрела на него из-под полуопущенных век. Светлые пряди волос извивались, точно змеи.

Конечно, кто-то из учеников мог в очередной раз отдать дань красоте Евы. Тем не менее кое-что подсказало Джеймсу, что рисунок выполнили с натуры, судя по точности деталей. Сколько он ее знал, Ева предпочитала делать интимную стрижку в виде тонкой вертикальной полоски. Недвусмысленный признак, что художник обладал напрямую полученным знанием.

Джеймс оставил набросок лежать на столе, привалился к стене, выдохнул и скрестил руки на груди.

Чувствуя тошноту и обливаясь холодным потом, но не утрачивая власти над собой, он ждал, и каждая минута, проведенная Евой наверху, казалась вечностью.

15

Когда Ева вернулась, Джеймс с кровожадным удовольствием отметил жуткую тишину, повисшую в комнате, пока жена обозревала стол.

– Ты шарил в моих вещах? – спросила она.