Читать «Необыкновенные истории для друзей Любавы» онлайн - страница 107

Однако жако останавливаться на полпути не собирался. Он полетел дальше – и долетел до кипучей, многообразной жизни. С помощью Папы он украсил рабочий кабинет портретами выдающихся глухих: композитора Бетховена, писательницы и педагога Хелен Келлер, поэтессы Татьяны Нужиной, мима Джозефа Михаэля Крейцера, политика Адама Косы. Вместе с Дювэ вступил в секцию гольфа для глухих и слабослышащих. В компании с Любавой пропадал в «Стране глухих» и на портале «Глухих. нет». Бурная деятельность энергичного Африки набирала обороты не по дням, а по часам. В сопровождении верного Дювэ он летал на улицу 1905 года, чтобы сражаться за здание Всероссийского общества глухих. Обсуждал с Любавой, какую работу выбрать в сети: расширение клиентской базы интернет-магазина «Орифлейм» или создание искусственной руки для перевода букв в жесты немого языка. После мужского разговора со знающим Папой дал объявление «В Контакте»: «Ищу глухую девушку для серьёзных отношений».

Видение прекрасной спутницы жизни со светлым брюшком, широким тазом и белым ободком вокруг глаз не покидало Африку ни на миг, даже во время импровизированных экскурсий. Размахивая лапками и крыльями, порхая вокруг портретов, бескорыстный гид знакомил друзей по несчастью с феноменальными судьбами великих глухих… когда в кабинет ворвалась одичавшая Наташа. Девочка застыла как вкопанная, не сводя блестящих глаз с проворного попугая. Ощутив её присутствие всеми фибрами истерзанной души, Африка забыл про экскурсию и затрепетал от счастья. Учёная смерила попугая оценивающим оком – и разразилась потрясающей тирадой:

«Какой поразительный экземпляр! Жаль, что он поздно оглох. А то пригодился бы на конгрессе».

Потрясённая бесцеремонностью сестры, Любава кинулась ей наперерез… но было уже слишком поздно. Африка перестал трепетать и безотрывно смотрел в открытый учёный рот. Осознав сказанное, он перевернулся через голову – и упал без чувств. С вытаращенными глазами Дювэ искусал Наташе всё, что смог искусать, а потом прикатил нашатырный спирт. Усилиями друзей жако нехотя вернулся к жизни, заплакал как ребёнок и процедил сквозь клюв:

«Я – экземпляр. Я – экспонат».

«Прости её, Африка, – жалобно попросила Любава. – Она из человека превратилась в шимпанзе».

Африка сложил крылья на впалой груди и закрыл клюв на замок. С места не двигался, от еды отказывался, на вопросы не отвечал. К концу дня его окружение растаяло, и он остался один-одинёшенек. Всю ночь опрокинутый попугай думал тяжёлую думу, а наутро принял нелёгкое решение – и улетел.