Читать «Сумма теологии. Том IV» онлайн - страница 15

Ответ на возражение 2. Если знание о благе человека, распространенное среди множества [людей], истинно, то это благо необходимо является следствием блага, существующего в самом человеке, и потому оно непременно предполагает наличие совершенного или зарождающегося счастья. А если это знание ложно, то оно не соответствует [своему] предмету, и тогда в знаменитом [человеке] нет никакого блага. Из этого следует, что слава никоим образом не может сделать человека счастливым.

Ответ на возражение 3. Известность непостоянна, о чем свидетельствует то обстоятельство, что ей с легкостью наносят урон ложные слухи. А если она порой и бывает продолжительной, то это происходит случайно. Счастье же длится само по себе и всегда.

Раздел 4. Состоит ли счастье человека во власти?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 2. Далее, счастье – это совершенное благо. Но высшим совершенством человека является умение управлять другими, а это достоинство принадлежит тем, кто находится у власти. Следовательно, счастье состоит во власти.

Возражение 3. Далее, коль скоро счастье – это то, что наиболее желанно, то оно противоположно тому, чего в первую очередь надлежит избегать. Но люди в первую очередь избегают рабства, которое является противоположностью власти. Следовательно, счастье состоит во власти.

Этому противоречит следующее: счастье является совершенным благом, в то время как власть в высшей степени несовершенна. В самом деле, согласно Боэцию, «власть порождает горечь тревог и не может избавить от терзаний и страха»; и несколько далее: «…разве назовешь могущественным того, кто гордо шествует в сопровождении слуг, однако сам их боится больше, чем устрашает?».

Отвечаю: невозможно, чтобы счастье состояло во власти, и причины на то две. Во-первых, [так это] потому, что власть, как сказано в пятой [книге] «Метафизики», имеет природу начала, тогда как счастье имеет природу конечной цели. Во-вторых, [так это] потому, что власть причастна как к благу, так и к злу, тогда как счастье является свойством человека и его совершенным благом. Поэтому счастье скорее некоторым образом связано не с самой властью, а с надлежащим использованием власти, что [в свою очередь] обусловливается добродетелью.