Читать «Сумма теологии. Том X» онлайн - страница 203

Ответ на возражение 2. Как говорит Дамаскин, «от примеров, конечно, должно ожидать некоторой схожести, но никак не тождества». Поэтому коль скоро священничество Старого Закона было образом священничества Христа, Он не пожелал происходить из рода образных священников, чтобы этим ясно дать нам понять, что Его священничество не такое же, как и их, но отличается от их как истина от образа.

Раздел 2. Был ли сам Христос одновременно священником и жертвой?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Сам Христос не был одновременно священником и жертвой. В самом деле, обязанностью священника является убиение жертвы. Но Христос не убивал Себя. Следовательно, Он не был одновременно священником и жертвой.

Возражение 3. Далее, любая предлагаемая Богу жертва посвящается Богу. Но человечество Христа от начала было посвящено и соединено с Богом. Следовательно, нам не приличествует говорить, что Христос как человек был жертвой.

Ответ на возражение 2. Убийство Человека Христа отсылает к двоякой воле. Во-первых, к воле тех, кто Его убил, и в этом отношении Он не был жертвой, поскольку убийцы Христа считаются не принесшими жертву Богу, а виновными в страшном преступлении, подобном тому, которое совершали язычники, принося людей в жертву своим идолам. Во-вторых, убийство Христа можно рассматривать со стороны воли Страстотерпца, Который добровольно обрек Себя на муки. В указанном отношении Он является жертвой, причем отличной от жертв язычников.

[Ответ на возражение 3 очевиден из вышесказанного].

Раздел 3. Является ли следствием священничества Христа искупление грехов?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Ответ на возражение 1. Хотя Христос был священником не как Бог, а как человек, тем не менее [Он] был одновременно и священником, и Богом. Поэтому Эфесский собор постановил: «Если кто говорит, что Архиереем и Апостолом нашим стало не само Слово Божие, когда ради нас стало подобно нам плотью и человеком, а некий иной человек, родившийся от жены, да будет анафема». И поскольку Его человеческая природа осуществляла деятельность при посредстве божественной, постольку эта жертва во искупление грехов обладала наибольшей действенностью. Поэтому Августин говорит: «Коль скоро в любом жертвоприношении обнаруживаются четыре вещи: кому приносится, от кого приносится, что приносится и ради кого приносится, один и тот же единый и истинный Посредник, чрез жертву мира примиряющий нас с Богом, остается единым с Тем, Кому приносится, делает Себя единым с теми, ради кого Он Себя приносит, и Сам есть единство и того, кто приносит, и самого приношения».