Читать «Меняющий лица (Хроники Хэлдвейна)» онлайн - страница 48

Нити высвободились из канала и скользнули в тело Аринда. Зенфред кашлянул, почувствовав его тошноту, и поспешил забраться глубже в Источник. Он сравнивал себя с древесным червём, копошащимся внутри ствола в поисках сердцевины. После него останется труха, и только тонкий наружный слой будет выглядеть нетронутым.

Настоящая магия вершилась изящно и тонко. Наверняка при умелом вмешательстве человек даже не осознавал вторжения, но Зенфреду было не до кропотливой волшбы. Он всё ещё не научился правильно распределять нити и с ходу находить нужный канал. Умений хватало только на чтение разрозненных воспоминаний, и это ничтожное свойство никак не сходилось с тем, что в легенде о Семерых называлось самой властью.

Факел уже неделю слонялся по территории храма, но короткие нити не дотягивались до него, и даже мелкая месть оказалась недоступной Зенфреду. Ему хотелось верить, что именно Седьмой маг-основатель, собравший по свету остальных, был первым носителем его Источника. Про себя Зенфред назвал это магией видения. Он в некотором роде противопоставлял её сомнительной волшбе деревенских бабок-ведуний, предсказывавших девушкам удачную замужнюю жизнь, и ясновидению просветлённых отшельников. Зенфред мог видеть только прошлое. Сначала оно проявлялось отрывисто и нечётко. Ровно так, как помнил его человек. Но, проникая глубже в подсознание, Зенфред научился различать всё, вплоть до запахов и вкусов.

Снова темнота. Сухая, тёплая, расчерченная тусклым светом из щелей между половицами. Внизу запах пропитанной мочой соломы и прелого тряпья, но если привстать на колени и, сдерживая кашель от пыльных досок, глубоко вдохнуть жёлтый воздух поверхности, можно учуять аромат парного молока и пряных трав, развешенных по углам белёной комнаты.

Мир Аринда всегда делился на «внутри» и «снаружи». Даже когда он узнал, что поверхность огромна и простирается далеко за пределы дома, в подполе которого ему довелось прожить почти пять лет. Проникавшие снаружи полосы света подсвечивали замершие на разных уровнях пылинки. Половицы дрожали, скрипели, и по шагам Аринд точно знал, идёт ли это мать или старуха-знахарка ковыляет от полатей к окну.

Картинка задрожала и сменилась. Её заполнил гуляющий по дому сквозняк. Сырой запах леса и стук дождя по крыше. Треск поленьев в очаге, широкая спина отца, вытряхивающего над топкой остатки светочной крошки из мешка. Белое, слепящее пламя. Закопчённый котелок с похлёбкой и уютное молчание.

Следующий виток вёл в сумеречные коридоры подземелья. Зенфред видел решётки карцеров, зловонные камеры, закорючки и похабные рисунки на стенах, легионы упившихся крови клопов, десятки трупов, свежие земляные ямы, телеги и движение колёс к одному и тому же выходу. День за днём, тело за телом.