Читать «ТалисМальчик» онлайн - страница 43

Не меньше скальпа с былинками шокировало личико-сухофрукт, эдакий сморщенный коричневый изюмчик с чёрным провалом беззубого рта. Где-то глубоко в глазницах кисли совершенно бессмысленные, обесцвеченные тремя веками водянистые глаза, из которых ушла даже последняя мысль: а что я ещё здесь делаю?

На эту достопримечательность, появившуюся в позапрошлом веке, и правда было страшно смотреть. Да что там порыв ветра! Казалось, дунь сквозь экран телевизора, и не только пятнистый скальп, но и весь этот иссушенный остов человека, эта еле живая мумия разлетится, как кучка осенних листьев. Алевтина тогда испугалась, что лет через сто (на этот раз в прямом смысле) она может так же мумифицироваться, обесцветиться и остекленеть, и решила, что сто двадцать лет ей точно жить не стоит, так, восемьдесят, максимум девяносто, да и то при сохранении способности обслуживать саму себя.

Теперь второй раз в жизни в сознании всплыл вопрос: зачем столько жить? Алевтина увидела такую дряхлую живучесть предмета, от которой оторопела.

Это была сумочка. Когда-то. Много лет назад это была заурядная дамская сумочка бежевого цвета, небольшая, на молнии, с одной недлинной ручкой. Образ предмета можно было довольно точно восстановить по едва сохранившимся останкам. Теперь эта полудохлая сумочка, явно пришедшая в этот век из прошлого, выглядела как та человеческая мумия – страшно, нелепо и потрясающе.

Аля пыталась припомнить, видела ли она ещё когда такую древнюю сумку, и не могла. Никто из женщин в её окружении не доводил галантерею до такого состояния и тем более не держал при себе. У бабушки, правда, была одна старая мамина, но она просто молодуха по сравнению с этой долгожительницей! Бабушке сумочка очень нравилась, она с ней несколько летних месяцев не расставалась, но у подручной любимицы вовремя порвалась ручка, и бабушка приспособила её для хранения документов.

В этом же истерзанном, исстрадавшемся предмете держали повседневные вещи, то есть им пользовались, и причём по прямому назначению, будто заставляя через силу исполнять какие-то функции, до которых этому предмету уже не было никакого дела. Всё равно что принудить ту человеческую мумию из передачи на работу ходить или сексом заниматься.

Фу! Алю передёрнуло. Хотелось крикнуть: оставьте беднягу в покое, перестаньте мучить! Сумки столько не живут!

Но сумочку в покое не оставляли. С бедолаги сыпались ошмётки бежевого дерматина, оголяя серую тканую основу и места разноцветной штопки. Ручка была несколько раз пришита, оторвана и снова пришита то коричневыми, то розовыми, то белыми нитками; фурнитура вырвана «с мясом», а молния с обеих сторон тоже прошита – вручную – бежевым и розовым. Но она открывалась и закрывалась! И в сумочку входили и выходили разные предметы: телефон, кошелёк, ключи, рабочее удостоверение мужа… А значит, ею всё ещё можно было пользоваться!