Читать «Свиток проклятых» онлайн - страница 48

Во двор супермаркета выбегали мужчины в синих комбинезонах, женщины в белых халатах. Одни копошились вокруг перевернутой фуры, другие обступили рваную дыру в бетонном заборе, многие смотрели вверх. Кого-то несли на носилках.

Привратник выстрелила. Женечка почти не удивилась, заметив за шлейфом пурги угрожающий блеск радиатора, и спаренные глазницы фар. Черный «Брабус» никак не мог догнать их по крышам, не мог перепрыгивать заборы, но каким-то образом он их достал!

Привратник выстрелила, и мигом пропала, возникнув пятью метрами левее, под прикрытием полуразобранного асфальтоукладчика. Там, где она находилась секундой назад, теперь дымила воронка, такая, как показывают в кино после падения небольшой авиабомбы. Асфальт раскрылся черным цветком, градины щебенки разлетелись с воем, выбивая фары и окна кабин.

У Женьки отвисла челюсть. Оракул не показал девушке, чем и как отстреливался противник, но показал вид сверху, как его наблюдал Хонси. Оказалось, глаза у зверя смотрели немного в разные стороны. Хонси прыгал очень быстро, сужая круги, все ближе подбираясь к тому, что издалека смахивало на продукт германского автопрома. Через органы восприятия Оракула, Женька чувствовала, что Ольга тоже готова к бою, и может выпустить на волю некое оружие, но противник совсем не походил на свору обманутых боевиков.

Ольга не успела ввязаться в схватку, выстрел Привратника достиг цели. Очевидно, пулям из ее пистоля требовалось время. Женечка второй раз за вечер наблюдала, как улиткой сворачивается, схлопывается пространство, как, словно нитки, рвутся провода на столбах, как волочет по земле многотонные гусеничные машины. Джип пытался проскочить, он сделал отчаянную попытку, на ходу превращаясь в карету, или вовсе не в карету, а в жирного глянцевого жука с зазубренными ходулями-ногами…

Впрочем, беглой пациентке могло померещиться. Женечка не успела опомниться, а Цесарио уже нес их в ночь, перемахивая трубопроводы, хоккейные площадки, детские горки. Казалось, снег летит параллельно земле, и вовсе не пушистые снежинки, а обжигающие острые градины. От попытки приподнять лицо мигом заслезились глаза. Навстречу попадались закутанные пешеходы, одни отшатывались, другие крестились, кто-то выронил кульки и коробки с тортами. По извилистой ледяной тропке среди сугробов, беглецы достигли стены с пожарной лестницей. Хонси молнией сиганул вверх. Не медля, Цесарио подтянулся и, цепляясь когтями, запрыгал по гудящим ржавым ступенькам. Все выше и выше, пока не распахнулась набитая снежинками ночь. Лапы загрохотали по крышам.

Еще минута – и Женечка отважилась оглянуться. Привратник гнала котов на юг, через центр Петербурга. Некоторые кровли стонали и прогибались, порой Цесарио приходилось отклонять корпус, чтобы удержаться на скатах. Женька узнала вдали подсвеченные пролеты Литейного моста, шпиль Петропавловки, темную махину Исаакия за изрытой торосами Невой. Любимый город стоял незыблемо, вечно, пока что ему не грозили серые лужи и когтистый зверь. Цесарио прыжками несся мимо недавно отстроенных, блестящих свежей жестью мансард. Люди в окнах мансард украшали елочки, смеялись, целовались. На узком балконе обнимались сразу две парочки, рядом бородатый дядька курил трубку. Парочки разлепились, Женька успела заметить круглые потрясенные глаза девушек, один из парней лихорадочно доставал телефон, но сфотографировать явно не успевал, коты уже взлетели на соседнюю крышу, бежали вдоль частокола кирпичных труб.