Читать «Ник 8 (с эпилогом)» онлайн - страница 142
Анджей Ясинский
Но и нельзя сказать, что было только безлюдие и опустошение. Кое-где было и вполне по современному. И летающие автомобили и местами явная перенаселенность, хотя в ста километрах в сторону - безлюдные земли, иди да стройся. Но нет. Своя логика послекатастрофного и послевоенного развития развития, неизвестная мне.
Потом полет над водой. Мощные ощущения. Я даже какое-то время не прыгал, просто летел. Потом устал лететь как вингс-лист на ветру, поменял на стрекозинные крылья своего летательного аппарата. Наверно случайно так вышло, но прямо подомной из воды выпрыгнул огромный кит. Мне показалось даже, что он пытался меня поймать, но это конечно показалось - я высоко летел. Я улыбнулся - мне безосновательно показалось, что если эти животные выжили, то все будет хорошо. И вообще, и на моем пути.
И вот какой-то город на юге Австралии. Меня он не интересовал сам по себе и мне даже было не интересно как он называется. Главное, это конечная цель моего путешествия.
Я спустился и пошел пешком, пытаясь точнее определиться да и просто оглядеться, что это за общество. А оно явно отличалось от виденного мною в России. Дома сплошь двухэтажные, с воздуха видел вдалеке остовы двух небоскребов, которые не выдержали землетрясений. Народ выглядел серо и просто, лишь некоторые выделялись качеством, я бы сказал богатством здоровья, и презрительно смотрели на остальных. Да, серьезное у них тут разделение.
Машин мало, народ в основном пешком ходит. Да в общем и город небольшой, по ощущением захолустный. Тысяч на сто жителей. Удивительно, с какого перепугу тут моих детей держат (Ха! Второй поток сознания схватил первый поток за язык и ехидно спросил "чьих-чьих детей!?"). Редкие вывески на зданиях в виде каких то непонятных цветовых клякс: наверное это какой-то код, который можно прочитать с помощью местного аналога УНИКа. Чувство тревоги резко выросло, и я бегом побежал к дальнему зданию, где и находилась моя внучатая племяшка.
Полет прошел быстро. Так же, держа под мышки, солдаты доставили их в какое-то помещение и усадили на кресла, которые сами зафиксировали их руки и ноги.
Полчаса никого не было, затем в комнату вошли трое, один остался стоять у входа, и Катя его не видела, а двое подошли к ним. Один из них, подойдя к съежившемуся в кресле Сереже, молча руками открыл рот ребенка и закинул туда серую горошину. Сережа вначале задергался, а затем обмяк.
