Читать «Высочайшее отречение» онлайн - страница 2

Иллюминация исходила от кафе Швегеля. Перед входом Курчавый поднял с тротуара помятый конверт. В нем мог оказаться чек на миллион. В нем не оказалось ничего. Но бродяга прочел адрес «Мистеру Отто Швегелю» и название города и штата. Марка была детройтская.

Курчавый вошел в салун. И теперь, при свете, на нем можно было увидеть печать многолетнего бродяжничества. Он не отличался опрятностью расчетливых и дошлых профессиональных бродяг. Его гардероб являл собою ветхие образцы моды многих направлений и эпох. Две фабрики объединили свои усилия для изготовления башмаков, в которые он был обут.

При взгляде на него в вашем мозгу проносились смутные воспоминания о мумиях, восковых фигурах, русских беженцах и людях, очутившихся на необитаемом острове. Лицо его почти до самых глаз заросло курчавой каштановой бородой, которую он подрезал перочинным ножом и которая доставила ему его прозвище. Бледно-голубые глаза, полные угрюмой настороженности, страха, хитрости и приниженности, свидетельствовали о наслоившейся в его душе горечи.

Салун был невелик, и в атмосфере его шла борьба между озоном и запахами еды и напитков. Свинина с капустой напрочь забивали водород и кислород. За стойкой орудовал Швегель вместе со своим помощником, кожные поры которого были открыты, как водопроводные краны. Потребителям подавались к пиву горячие венские сосиски с кислой капустой. Курчавый проковылял к стойке, глухо кашлянул и представился Швегелю как столяр-краснодеревщик из Детройта, лишившийся работы.

И так же, как день за ночью, за этим сообщением последовали кружка пива и ужин.

— Не биль ли ви знаком в Детройте мит Гейнрих Штраус? — спросил Швегель.

— Генрих Штраус! Спрашиваете тоже! А то как же! Эх, босс, мне бы столько долларов, сколько раз мы с Гейне дулись в покер по воскресеньям!

Еще кружка пива и второе дымящееся блюдо появились на столе перед дипломатом. А затем Курчавый, который с точностью до миллилитра знал меру ведения игры в «знакомство», уныло выполз на неприветливую улицу.

И тут только он начал в полной мере ощущать все Неудобства этого каменного города, столь типичного для Юго-Запада. Здесь и в помине не было того уличного веселья и оживления, которые доставляли радость самому жалкому бедняку в городах на Севере. Здесь даже в этот далеко еще не поздний час мрачные, обнесенные Каменными оградами дома были заперты, забаррикадировавшись от промозглого вечернего мрака. Улицы были всего лишь расселинами, сквозь которые проплывали серые клочья речного тумана. Проходя по ним, Курчавый слышал смех, звон монет и фишек, доносившиеся из-за плотно зашторенных окон, и звуки музыки, проникавшие сквозь щели в камне и дереве. Но радости эти были эгоистичны. Время развлечений на людях еще не пришло в Сан-Антонио.