Читать «Свои и чужие (сборник)» онлайн - страница 216

Телефон отключил. Нет ведь, приперлась! В дверь звонит, колотится.

Ни гордости, ни чести, ни понимания. Прислуга – одно слово. Женщины в ней – на каплю. Да и то – не обнаружить. И страсти ее… Тошные, животные. Дура бестолковая! Думает, рыком своим звериным…

Да и он хорош! Не удержался. Думал, так тоску свою укротит, легче будет. А не вышло! Бог не Тимошка! Дал тебе – от щедрот, – а ты в помойку, к убогой под бочок! Вот теперь попробуй отвяжись!

А Нинка – по двери ногами. Милицию, что ли, вызвать?

* * *

Аллочка смотрела в окно. Рассвет расплывался густым молоком. В первый раз отпустила тоска. Отпустила, как пожалела. Сколько можно человека мучить? На душе было спокойно и пусто. Подумала – умирать не страшно. Жить страшнее. И еще – жалела. Жалела, что за всю жизнь не нашла для него хорошего слова. А надо было бы. Вот сейчас – надо было бы. Без пафоса и позы, просто сказать…

Господи, а что сказать-то? Прости, что не любила? Что не ценила – прости? Что жизнь тебе изуродовала? Вез на себе, как ношу тяжелую, безрадостную. Ничего хорошего я для тебя не сделала. Ничего. Даже слова доброго за всю жизнь не нашла. Ну прости! И живи дальше. Ты – добрый, жалостливый, терпеливый. Таких мужиков – один на тысячу. Другая бы ноги мыла. А тебе не повезло. Невезучий ты мужичок. Досталась же тебе баба… Врагу не пожелаешь… Да и не баба вовсе! Была баба, да вся вышла! Сердце пустое, тело пустое. Вот тебе и досталась… Пустота. Что может дать другому человек, у которого пусто внутри? Гул один – ау, не докричишься! И ты один в темном лесу.

Ну, все еще сложится! И еще – прости, прости.

Если все это можно простить.

Корысть мою, расчет. Скудность душевную. Желание приспособиться, устроиться. То, что мучила всю жизнь. Знаю – мучила. А ничего поделать с собой не могла! Да и не хотела – вот в чем все дело. Ни разу не постаралась! Прости! Если можно простить нелюбовь.

Я же когда-то простила… А я не так великодушна, как ты. Я тебе и в подметки не гожусь!

Я почти кричу тебе: прости и – спасибо! Жаль, что ты не услышишь, жаль.

Теперь уже не услышишь… Раньше надо было… А вот – не собралась… За всю жизнь не собралась.

* * *

Ему сказали, что Аллочка его умерла на рассвете. Он заглядывал врачу в глаза и твердил одно:

– Не мучилась?

Нет, не мучилась. Лицо спокойное. Даже морщины разгладились. Даже что-то вроде улыбки…

Ему стало легче. Значит, не мучилась… Или так – отмучилась. Потому что мучилась раньше. При нем. Что он, дурак? Не понимал?

Все понимал! И жалел ее сильно! Вот ведь мука какая – жить без любви!

Бедная моя, бедная! И он, и несчастья ее прошлые, и болезнь эта проклятая…

Терзали мою девочку, терзали. Кромсали, мучили – все старались на свою сторону перетянуть. Кто сильнее? И он старался. Надеялся. Что сильнее тех несчастий и болезни окажется. Победит. И будет она при нем.

Не получилось, не смог. Кишка тонка, как говорил батя. А ведь как старался!

И обидно было, что говорить. Временами так скрючивало от тоски, хоть волком вой.

Да что про себя говорить! Он-то любил! Ему-то – такой подарок! Заслужил разве?