Читать «Свои и чужие (сборник)» онлайн - страница 206

Сволочь. Все сказала. Она, вообще, без церемоний. А может, и правильно? Может, так с этими тупицами и надо? Чтобы сразу – в стойло, по местам. Знай свое место!

* * *

Не выгнала его тогда. Оставила. Не благодаря Леличке, стерве этой. Так, пожалела. Он сказал, что комнату снимает в Удельной.

– Какая Удельная? – говорит. – Ночь на дворе.

Хотела постелить на диване, а он:

– Не стоит беспокоиться, так прилягу, какое белье? Я и на коврике у двери могу.

Она, как услышала про этот коврик, чуть в конвульсиях не забилась. Дверью хлопнула – и к себе. А там уж… По полной оторвалась. В голос, не стесняясь.

Он испугался: чем обидел, не понял. Да и кто поймет? Все под ее дверью слушал, а зайти побоялся. Почуял, что ни к чему.

Все-таки чуйка у него была! Была, была! Никогда не лез – ни вопроса лишнего, ни слова. Все молчком, все по делу. Чаю или капель успокоительных. Ноги укутывал, одеяло подтыкал. Как мама в детстве. Вот однажды подоткнул, и она решила: пусть остается. Потому что, если опять одна – в общем, за себя она тогда не отвечала. А он – отвечал. И за себя, и за нее.

Всю жизнь.

* * *

– Уходи с работы, – сказал жестко, как приказал.

Она вскинулась:

– Еще чего! Советы твои, прости господи! Кто их спрашивает? Да и вообще – какое, собственно, право…

Он все понял – из простых был, но из понятливых. Все. Закончили с этим. Больше – никогда! Только если осторожненько, вполголоса: «А как ты думаешь?», «А если?..»

Она – взгляд такой, что зажмуриться впору. Полоснет и выйдет. Молча. Не уважала. Он понимал: а за что? За какие такие заслуги? Что чай, щи, пол влажной тряпкой? Она еще взгляд на его руки бросала – после смены всегда черные, краска, масло. Он старался поскорее в ванную, а там растворителем. Да плевала она на все. Просто научилась на руки его не смотреть. Запаха его не слышать. Жила же до него, не померла. А что до забот его – так сам напросился. Сам – за счастье. Так за что тогда? Уважение еще надо заслужить. Да и любовь – такое у кого-то тоже бывало, когда со временем.

Нет. У него – не так. Не заслужил, стало быть. Ну да ладно. Может, плохо старался?

Короче – сам виноват.

* * *

Тяжело было сразу. Понимала ведь, что не привыкнет. Не сможет. После того. После того всего. И наплевать, что подлец, – конечно, все понимала. Подлец, негодяй, потребитель. Исковеркал, порубил на куски – и выбросил. Правда, ничего и никогда не обещал. Честным был. Говорил, что семья – святое. Дети – никогда и ни за что. Как можно предать детей? А жена? Сколько с ним прошла, сколько перестрадала! И вот сейчас немолодую, болезненную женщину – на помойку? А как потом жить прикажешь? Как через все это перешагнуть? Это ж каким негодяем и подлецом надо быть? Да разве ты такого сможешь любить? Уважать разве сможешь? Как вот со всем этим жить? И ты предлагаешь мне быть счастливым и легким?

Вранье. Не был честным. Просто умным был – это да. Видел ее насквозь. С ней – не в райские кущи. С ней – на горящую сковородку. Боялся ее страстей, желаний, огня ее бешеного. Понимал – не опалится, сгорит. Разве такой должна быть жена? С ней – раз в неделю. Ну, максимум – два. И достаточно. Более чем. Она ведь – на разрыв. А он на разрыв не хочет. Тяжело это, не мальчик.