Читать «Свои и чужие (сборник)» онлайн - страница 185
Мария Метлицкая
Наконец раздался звонок. Люська подпрыгнула и бросилась к двери. Сердце билось отчаянно – ей казалось, что она слышит его прерывистый и частый стук.
На пороге стоял Анатолий и, улыбаясь, протягивал ей огромную ярко-красную разлапистую георгину.
Люська зарыла в нее лицо и расплакалась от волнения. Анатолий на секунду растерялся, потом подхватил ее на руки и отнес в комнату на кровать.
Там все и произошло – быстро, почти молниеносно, она почти ничего не помнила, кроме мгновенной и острой боли и его нежных, пугающих слов.
Он называл ее «маленькая», «птенчик» и «звездонька», а она снова плакала, уткнувшись ему в шею, и боялась глянуть ему в глаза. Было стыдно и страшно.
Потом, спустя полчаса, он поднялся, пошел в душевую и попросил полотенце. Она потянула ему полотенце и встала под дверью – тихая, огорошенная, счастливая и несчастная.
Он, бодро напевая, вышел из ванной, прикрытый полотенцем, ласково и небрежно чмокнул ее в бледную щеку и попросил «хотя бы чаю».
Она, словно очнувшись, бросилась на кухню разогревать свой ворованный бульон.
Анатолий, по-прежнему в полотенце, зашел на кухню и потянул носом.
Она поставила перед ним дымящуюся тарелку.
Ел он громко, торопливо, обжигаясь и восторгаясь. Даже слегка постанывая. Она как завороженная сидела напротив, подперев лицо руками.
«Мой мужчина, – крутилось у нее в голове. – Мой. Мой. Мой. Ест. Просит добавки. Моется моим мылом. В моей ванной. Вытирается моим полотенцем. Сидит на моей кухне. Лежит на моем плече. Целует меня в губы и гладит мою, смешно сказать, грудь. Говорит мне таки-и-и-е слова! От которых можно просто сойти с ума. А я и сошла», – спокойно заключила она и ничуть не расстроилась.
Потом он поел жареной картошки с солеными баклажанами, подливая себе белое вино, которое достал из портфеля. Потом, когда кончилось вино, откинулся на спинку стула, довольный, сытый и разморенный, и снова попросил чаю. «Промыть кишки», – хохотнул он.
После ужина они, совсем как семейная пара (счастье, снова счастье!), недолго посмотрели телевизор, и он вопросительно глянул на нее.
Она, к удивлению, все поняла, погасила свет и молча, почти молниеносно, юркнула под одеяло.
Он подошел не спеша, медленно снял полотенце с бедер, аккуратно прилег рядом, положил руку ей на грудь и жарко выдохнул:
– Девочка моя!
Люська закрыла глаза, задрожала всем телом, отчего-то испугалась и подалась к нему вся – от губ до пяток, желая только одного – чтобы все это не кончалось и не кончилось никогда.
Его слова, шепот, тело, горячие руки, осторожные ласковые губы, запах его волос – весь он, весь.
Который сейчас принадлежал только ей, и они были единым… Целым.
Впервые в жизни бедная Люська почувствовала себя желанной, единственной и любимой.
Ночью она не спала и неотрывно смотрела на него, спящего. Он лежал на спине, сложив руки на груди, чуть приоткрыв рот, и монотонно, негромко похрапывал.
Люське было трудно дышать, и казалось, что она задыхается от любви.
Она выходила на балкон и смотрела на море – оно чуть поблескивало и колыхалось.